ДОКУМЕНТЫ

генерального совета

Салезианского Общества Святого Иоанна Боско

№ 371

год LXXXI
апрель - июнь 2000

1. Письмо генерального настоятеля

Дон Хуан Векки

“СИЕ ЕСТЬ ТЕЛО МОЕ,
КОТОРОЕ ЗА ВАС ПРЕДАСТСЯ”

1. «Евхаристический час»

2. Приглашение к созерцанию

3. Призыв поминать

4. Призыв к покаянию

Заключение

2. НАПРАВЛЕНИЯ И ДИРЕКТИВЫ

Дон Люк ван Лоой

СОВЕРШЕНИЕ ЕВХАРИСТИИ В НАШИХ ОБЩИНАХ

3. Документы и вести

3.1. ПОСЛАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО НАСТОЯТЕЛЯ МОЛОДЕЖИ М.С.Д.

3.2. ПОСЛАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО НАСТОЯТЕЛЯ САЛЕЗИАНСКОЙ СЕМЬЕ

“СИЕ ЕСТЬ ТЕЛО МОЕ,
КОТОРОЕ ЗА ВАС ПРЕДАСТСЯ”¹

1. Евхаристический час - Путь Церкви – Вопрос – Наша Евхаристия – Пастырская практика. – 2. Приглашение к созерцанию – “Сие творите в Мое воспоминание” “Тело Мое предается… Кровь Моя проливается” – “Приимите, ядите” – Я в вас и вы во Мне”. – 3. Призыв поминать – “Я принял от Господа” – “Вы есть тело Христово” – “Смерть Твою возвещаем”. – 4. Призыв к покаянию – Дон Боско, человек Евхаристии – Своеобразная педагогика – Евхаристия и “Da mihi animas” – Путь в наших общинах – Путь воспитания с молодежью. - Заключение – “Евхаристический” год

Рим, 25 марта 2000 года

Благовещение Господне

Как выявилось в трехлетний подготовительный период, и как это происходит сейчас, в рамках Юбилея центральное место занимает таинство Евхаристии. Уже в апостольском послании Tertio Millennio Adveniente Святой Отец заявил, что “двухтысячный год станет глубоко евхаристическим годом”². Во многих других случаях он подчеркивал свое намерение превратить Евхаристию в центр юбилейных празднеств.

Это вполне соответствует неизменному факту в истории христианской общины: Евхаристия всегда была самым выразительным моментом ее веры и ее жизни. Если вспомнить прекрасные слова св. Фомы, церковь обретает в Евхаристии “как бы совершенное воплощение духовной жизни и цель всех таинств”.

Вера в инициативу Воскресшего, Который собирает нас, беседует с нами и предлагает нас причаститься Его Тела и Его Крови, придает глубинный смысл Юбилею. Благодаря евхаристическому присутствию Христа среди нас, память о Воплощении оказывается не воспоминанием о прошлом, а встрече со спасением, которое приходит к нам сегодня и помогает нам доверчиво открыться будущему.

Международный Евхаристический Конгресс, который откроется в Риме в июне месяце, станет взглядом признательной веры на действительное присутствие Христа в истории человечества и поможет общине христиан открыться своему полному дару.

Следовательно, и наше обновление, как личное, так и общины в целом, духовное и апостольское обновление Юбилея – это убежденное и радостное открытие богатств, заключенных в Евхаристии, и сопряженной с нею ответственности, поскольку мы понимаем, что, как постоянно говорится в учении Церкви, вокруг этой тайны строится вся жизнь христианина.

Тбинственный путь подготовки к этому году (крещение, конфирмация, примирение) приводит нас к Евхаристии, и с этой вершины мы можем созерцать тайну Троицы в мирской и в нашей собственной жизни⁴.

1.“ЕВХАРИСТИЧЕСКИЙ ЧАС

У нас, Салезианской Семьи, имеется достаточно указаний, книг, примеров, традиций, художественных представлений, напоминающих о важности Евхаристии в нашей духовности, в нашей общинной жизни и в нашей воспитательно-пастырской практике.

Однако в последнее время размышления и церковная практика получили развитие в новом направлении, которое не закончилось в настоящее время. Для того, чтобы вновь открыть тайну Евхаристии и ее значение в нашей жизни и в нашей пастырской деятельности, мы прежде всего должны осознать тот путь, который прошла Церковь за эти годы, и сопоставить его с культурной эволюцией, характеризующей различные сферы, где мы трудимся.

В рамках этого мы лучше сможем понять наш опыт Евхаристии, соответствующим образом выразить возникающие в связи с эти вопросы и более великодушно принять даруемую ею благодать.

1.1.Путь Церкви

В отношении Евхаристии также следует исходить из Второго Ватиканского собора. На нем были предложены основные направления, в особенности, реформа литургии, пользу которой сегодня мы все ощущаем.

Самый важный момент, вытекающий из события Собора – это углубление литургического аспекта веры, как источника и кульминационного момента христианской жизни.

Собор по-новому осознал центральное место литургически - сакраментального опыта. Реформа обрядов была понята не просто, как необходимость приспособить поступки и слова к изменившимся историческим условиям, а гораздо глубже: как обновление церковной позиции и мышления, которое находит в литургии более истинное и действительное видимое выражение христианской веры.

Так, новый римский Миссал четко выявляет общинный характер евхаристической литургии. В нее включается все собрание, и не только в хоральной форме, но и посредством распределения служения.

Так же Слово Божье получает особое место, благодаря чему его внимательно слушают и запоминают. Язык становится более близким современной восприимчивости, и большее место уделяется изменениям и творчеству в литургии.

Польза постепенного усвоения этой ментальности, которое не всегда проходило легко, очевидна для всех, и все согласны с нею. В то же время, это вызвало появление новых вопросов доктринального и пастырского типа.

Во многих сферах поиск остается открытым: теологические размышления пытаются дать новый синтез и перспективу, которые, не теряя ничего из традиции Церкви, позволили бы выразить истину Евхаристии в наших категориях культуры, в соответствии с проведенным новым углублением Нового Завета; а в пастырской деятельности рассматривается множество проблем, встающих в настоящей жизни верующих.

Что касается Евхаристии, то и в этом отношении Церковь переживает богатый период, когда огромные возможности уживаются с опасной путаницей, существенный приобретения - с несостоятельными, кратковременными инициативами.

Это особым образом стимулирует наше сознание пастырей и воспитателей, поскольку, проявляя внимание к требованиям молодежи и христианских общин, мы должны уметь мотивированно предложить и объяснить преломление хлеба, учитывая проводившиеся Церковью размышления и не принимая во внимание преходящую моду и непроверенные мнения.

1.2. Вопрос

Путь Церкви отмечают преобразования культуры, оказывающие свое влияние на сферу литургической таинственной службы в общем и в частности, на Евхаристию.

Можно вспомнить то, как распространилась спонтанная выразительность и чисто формальное значение, которое придается обрядам, регулируемым нормами или привычками; их значения быстро забываются. Мы живем во время кризиса исторической памяти.

Выразительный язык коллективных жестов (дискотеки, рок - события и т.д.) замыкается в себе, то-есть, выражает какие-либо значения только для тех, кто их совершает. Он пронизан глубоким индивидуализмом даже в рамках большой массы людей, поскольку стремится к самоудовлетворению, и проникает в зрелищность. И в то же время, он выражает потребность личного участия, непосредственного опыта и эмоциональности.

Однако не эти явления беспокоят нас более всего, хотя, имея в виду их влияние, особенно на молодежь, небезынтересно было бы проанализировать их. Существуют другие, гораздо более серьезные, явления. Сегодня, например, мы уже не можем говорить о Евхаристии, не учитывая непрактикующих верующих: они считают встречу с Господом возможной без таинственного опыта, и отделяют одно от другого.

Если на Соборе был задан вопрос: “как совершать таинства?”, то в послесоборный период оказалось, что для многих христиан вопрос звучит следующим образом: “зачем совершать таинства?”

Можно привести другие примеры, которые касаются всех таинств: если я уже покаялся, к чему исповедоваться? Если мы любим друг друга, почему нужно еще вступать в брак в Церкви? И в отношении Евхаристии: если Господь и так все время со мною, зачем мне ходить на мессу?

Все эти вопросы отражаются на частных условиях совершения таинств, которые всегда отличаются индивидуализмом и спонтанностью: почему нужно лично исповедоваться в своих грехах священнику и получать отпущение? Почему обязательно по воскресеньям участвовать в Евхаристии? И так далее.

Эти вопросы задаются часто, особенно молодежью, что показывает недостаток формирования относительно существа таинственного опыта и широко распространенное ослабление понимания важности для человека символического, обрядового поведения. Вместо всего этого имеет место наивное восхваление спонтанности.

Будучи пастырями и воспитателями, мы не можем недооценить важности таких явлений: они ведут к тому, что совершение Евхаристии считают малозначащим для жизни поступком, обусловленным строгостью обрядов, а они препятствуют выразить собственный религиозные переживания.

С другой стороны, попытки дать ответ на эти требования нередко оказывались несостоятельными и в некоторых случаях привели к появлению форм, нарушающих сущность таинства и сводящих его к братской встрече, к чисто поверхностному моменту участия, к поступку, который включается в программу некоего более важного события.

Следует учитывать сложность этих явлений, чтобы не оторвать наш евхаристический опыт от жизни, и чтобы наше пастырское служение не забывало задаваться вопросами, которые оказываются определяющими в плане воспитания.

1.3. Наша Евхаристия

В указанной нами общей картине теперь мы можем попытаться проверить наш евхаристический опыт и поискать, какие позитивные элементы мы можем еще более развить, а также найти проблематичные аспекты, с тем, чтобы исправить наш путь.

Обновление литургии имело положительное воздействие также и на нас. Одним из самых перспективных аспектов нашей братской жизни является ежедневное сослужение Евхаристии, которая, как говорится в нашем Уставе, “выражает тройственное единство жертвы, священства и общины, все члены которой служат одной миссии”⁵.

В радостном совершении евхаристической тайны у алтаря наши общины ежедневно возрождаются от Сердца Христова, Который приобщает нас Своей любви, дарует нам способность принимать и любить друг друга и посылает нас, как знаки и свидетелей Его любви к молодежи и подросткам, на которых направлена наша миссия. Это становится более очевидным в еженедельный день общины, когда мессу служат обычно без спешки и в ней более глубоко участвуют.

То, как мы совершаем службу, может привести к определенным размышлениям. Имеется немалый опыт достойного и радостного совершения Евхаристии, который пронизывает совершаемое таинство и выражаемое в нем братство во Христе. Однако нередки случаи, когда качество службы ухудшается; иногда причиной этого является спешка, а чаще – недостаточное внимание к формам поведения, располагающим и сопровождающим службу, недооценка важности символических жестов и языка, из которых состоит служба.

Отчасти это может быть реакцией на прошлое, когда некоторые жесты казались только “церемониями”, придававшими торжественность таинству. Однако сегодня Церковь, требуя, чтобы мы резко изменили мировоззрение, предостерегает нас, чтобы мы не уступали формам секуляризации, когда по мало обоснованным причинам значительные элементы опошляются.

Другие аспекты нашего евхаристического опыта требуют размышления и заставляют сделать не всегда легкий практический выбор, который должен основываться на мудрости и гибкости. Я вспоминаю о нашем великодушном служении во многочисленных религиозных организациях. В нем выражается пастырская любовь наших общин к народу Божьему, в частности, к женским монашеским общинам, поскольку в противном случае они не могли бы получать священническое служение. Однако это служение не может полностью удовлетворить потребность общины в частых случаях сослужения всей общиной, поскольку оно представляет собою момент возрождения нашей жизни братьев по Духу.

Следует сделать несколько важных замечаний относительно воскресного служения Евхаристии, поскольку для всей Церкви оно является основным знаком дня Господня и центром христианской недели.

“Секуляризованное” воскресенье считается днем развлечения, который проводят по отдельности. Одиночка отнимает этот день у человеческой общины и даже у семьи под предлогом необходимости расслабиться или отдохнуть от стресса, накопленного во время работы и рабочих отношений. Это мироощущение может проникнуть и к нам, поскольку в течение недели мы посвящаем себя воспитательному труду. Если это случится, то станет тяжелым симптомом: день, проведенный вне общины и без Евхаристии!

Благодарение Богу, гораздо чаще встречается иная ситуация. Как правило, мы великодушно посвящаем себя служению. Более того, многие общины заботятся о каком-либо знаке и моменте, который напоминал бы, что воскресная Евхаристия является тем центром, вокруг которого вращается наша посвященная жизнь. В некоторых общинах установлены моменты поклонения Святым Дарам в вечерние часы, что приносит немалую пользу братским отношениям.

Это ведет нас к еще одному моменту проверки: смысл евхаристического присутствия Господа в нашей обители. Почти везде капеллы оборудованы со вкусом и достоинством, и представляют собой вполне удобное место молитвы, однако формы личной и общинной встречи с Господом ослаблены. Порою спорят о необходимости и значении остановки, даже и продолжительной, перед Евхаристией, основываясь на отсутствующих в учении Церкви мнениях по поводу присутствия и культа Святых Даров, или на том утверждении, что наше единство с Богом воплощается в самом труде.

Для нас этот аспект простым и действенным образом выразился в “совместной визитации”. По этому поводу полезно напомнить предупреждение одного из крупнейших теологов нашего времени, Карла Ранера: “Тот, кто обсуждает необходимость посещать Святые Дары, должен задаться вопросом, не являются ли, на самом деле, его возражения против этого вида благочестия протестом занятого человека против властного призыва всецело предстать перед Богом, в уединенном месте, успокоившись в спокойной, мирной обстановке, храня возрождающее и очищающее молчание, так, чтобы говорил лишь Господь”⁶.

1.4. Пастырская практика

Воспитательные и пастырские ситуации весьма разнообразны, и было бы неверно оценивать их в общем.

В целом, можно сказать, что в евхаристическом служении существует великодушие и жертвенный дух. Многие собратья священники усердно посвящают себя служению народу Божьему, особенно по воскресеньям. Повсюду стараются, чтобы слова и поступки были доступны пониманию народом; заботятся о том, чтобы ввести молодежь и взрослых в дух службы в духе творчества.

В наших ораториях/молодежных центрах, а также в школьных учреждениях, мы сталкиваемся с различного рода трудностями при воспитании евхаристической тайны. Нередко даже в традиционно христианских контекстах нелегко объяснить ее смысл, поскольку отсутствует сотрудничество и свидетельство со стороны семей, из-за низкокачественной катехизации или предшествующего не слишком выразительного для опыта молодежи служения.

Вследствие этого, мы можем слабо верить в то, что мы проповедуем. Желая избежать какого бы то ни было намека на принуждение или насилие, некоторые собратья ограничивают службы немногими особыми случаями. Вследствие этого они извращают самую природу таинства, которое становится просто ритуальным моментом, придающим торжественность некоторым моментам года. Кое-где полагают, что подростки не имеют достаточной катехитической и духовной подготовки, чтобы понять смысл Евхаристии; и забывают, что для них она является не только “вершиной”, но, при соответствующей педагогической подготовке, также и “источником” их жизни.

Кое-где приводят в оправдание более редкого совершения Евхаристии, необходимость сохранить отношения между службами в нашей молодежной среде и теми службами, в которые включается вся христианская община. Конечно, молодежь следует не изолировать от более широкого церковного опыта, а включать в нее с педагогической постепенностью, внимательно следя за этапами роста, как это принято в нашей традиции.

Нужно сказать, что во многих воспитательных планах эта трудность очень хорошо разрешается, поскольку имеются различные службы: некоторые – для всей воспитательной общины, другие – для групп, еще одни – для свободного участия, как в рамках расписания школы и оратория, так и за этими рамками.

Самый негативный аспект заключается в том, что, под тем предлогом, что воспитательная деятельность является светской, она противоречит совершению Евхаристии, хотя хорошо известно, что всякая христианская община, а, стало быть, и воспитательная община, более всего выражается в Евхаристии.

Известно, что живое участие подростков и молодежи в службе пробуждает в них большие духовные силы. Многие собратья и миряне вкладывают вдохновение, время, знания и силы в то, чтобы найти те формы, которые бы способствовали такому участию.

Благодаря нашей харизме в нашем сердце живет желание такой проповеди, системы жестов, литургической музыки и общего тона Евхаристии, в котором подросток чувствовал бы себя свободно. Все это – то огромное богатство, которое мы смиренно можем предложить всей Церкви.

Однако существует достаточно обоснованная опасность неправильного, искаженного понимания нашего намерения. Творческие возможности, предусмотренные в литургических нормах, вовсе не то же, что произвольное включение в службу жестов, которые сводятся к зрелищности, поскольку они перенесены из ситуаций, посторонних чувству Евхаристии, и могут на момент привлечь внимание не к Богу, а к нам и к нашим жестам.

С другой стороны, всякий обряд проходит в соответствии с определенным порядком и по соответствующим нормам. Благодаря этому сохраняются и передаются основные духовные ценности, например, сознание того, что исполняемый жест выдуман не нами, а принят, как дар любви; ощущение нашего единства с другими братьями, присутствующими здесь или далекими, которые совершают служение в той же вере; осознание главного, а именно, что через нас действует Сам Бог, и прочее.

Подростки также могут получить опыт всего этого. Нередко они удивляют нас своей способностью откликнуться на простоту литургических символов: она существенно превосходит наши ожидания, при условии, что совершающий богослужение – действительно человек молитвы.

Еще одно соображение касается непосредственно личности салезианца-пресвитера. Нежелание секуляризованных культур принять неизбежное посредничество Церкви и ценность таинственных моментов приводит к тому, что пресвитеры также неохотно признают совершение Евхаристии основной частью своего служения. Этому способствует также и реакция на теологию прошлого, когда задача таинств (munus sanctificandi) считалась почти что единственной сферой совершения служения.

Вследствие масштабности нашей воспитательной деятельности, в салезианской традиции всегда считалось необходимым расширять эту перспективу. Но несмотря на то, что мы не считаем таинства единственной задачей священника, все же не следует забывать, что они остаются самой главной, самой специфической и самой плодотворной его деятельностью.

В самом деле, вряд ли возможно представить себе фигуру священника, который не считал бы, что его основная ответственность – служить общине посредством совершения Евхаристии, из которой рождается и развивается жизнь Церкви или, когда он не может служить для собравшейся общины и вместе с нею, не совершал бы жертвоприношения Христа в единстве и от имени Церкви.

Эти элементы проверки, которые намеренно приводятся лишь в качестве примера, заставляют нас думать, что мы должны включиться в живой поток размышлений Церкви по поводу Евхаристии, чтобы пересмотреть смысл ее совершения. Отсюда исходят следующие шаги, которые я собираюсь пройти вместе с вами в этом рассуждении.

2. ПРИГЛАШЕНИЕ К СОЗЕРЦАНИЮ

Созерцание - это позиция, весьма соответствующая евхаристической тайне. Это исходящий с небес дар. За рамками веры он не становится возможным. Для того, чтобы его понять, необходимо вслушаться в то, что говорить Господь, долго размышлять над Его словом и почувствовать, что, как и вчера, сегодня Его весть также вызывает скандал в сердце учеников.

Мы, как и ученики в Капернауме⁷, также хотим почувствовать парадокс того, что предлагает Иисус, изумиться радикальности Его речей, в которых наша человеческая логика сливается с преизбытком божественной любви.

Четко понять смысл Евхаристии – вот какая задача стоит перед каждым поколением верующих. Это волнующая задача, над которой нужно размышлять, молиться, любить, заботиться о братьях, созерцать. И в то же время, это весьма важная задача, поскольку речь идет и том, чтобы мы приняли истинного Иисуса, рожденного от Девы и страдавшего при Понтии Пилате, не уступая искушениям показывать такой образ Господи или таким образом представлять Его присутствие, чтобы это противоречило евангельской истине.

2.1. “Сие творите в Мое воспоминание”⁸

Основной момент для понимания Евхаристии – Тайная Вечеря. Она зародилась там и совершается в воспоминание о ней. Полагаю, что не нужно объяснять, что в литургическом языке воспоминание не является субъективным, возвращение мыслю к чему-то, но есть воплощение и продолжение совершаемого события, делая его настоящим и вечным и, в то же время, всегда новым.

Неизбежно постоянное переосмысление этого момента жизни Иисуса на основе текста. Не могу не посоветовать вам делать это. Перечитывая Новый Завет, каждый раз сталкиваешься с чем-то новым, неожиданным.

В каком-то смысле Тайная Вечеря представляет собою синтез всей жизни Иисуса и является ключом к истолкованию Его неизбежной смерти. Именно поэтому она особенно подчеркивается в евангельских текстах.

Не пускаясь в анализ отдельных отрывков, вспомним, что евангелист Иоанн включает в контекст Вечери⁹ квинтэссенцию учения Иисуса (прощальные речи), самый глубокий момент Его диалога с Отцом (священническая молитва) и самое сильное выражение Его любви к двенадцати (умовение ног).

Вечеря предстает, как событие, к которому Иисус давно готовился и которого страстно желал¹⁰; это событие различным образом предвещали эмблематические моменты Его жизни: возвещение Царства на пирах с грешниками¹¹, умножение хлебов¹², притчи и приглашенных на свадебный пир¹³, обсуждение Хлеба живого¹⁴, и так далее.

В текстах о Вечере, особенно в словах об учреждении, переплетается множество тем – от спасительного опыта старинной Пасхи до пира Премудрости¹⁵; от пророческой тематики об искупительной смерти Раба Иеговы до завета на горе Синай и Нового Завета.

Вечеря – это не просто одно из событий в жизни Иисуса, это действительно решающее событие для понимания смысла Его миссии и того, каким образом Он Сам понимает Свою жизнь и Свою смерть.

То, что делает Иисус во время Вечери, венчает долгую историю. Это новый завет между Богом и родом человеческим, в котором исполняется все, что было обещано в предыдущих. Это ритуальное предвестие и символическое понимание Его смерти. Это завещание Его Церкви.

Зная ожидающие Его страсти, Иисус не бежит от резкого противостояния человечества возвещению Царства, а принимает ее и преобразует изнутри преизобилием любви. Так Он приносит в жертву Себя, отдавая Себя ради нашего освобождения, смиренно принимая спасительную волю Отчую, которую Дух представляет Ему, как предложение и заповедь любви.

Именно жертву Своей жизни, как дара Отчего человечеству предвозвещает и вписывает Иисус в евхаристический жест. Старинный обряд наполняется невиданной ранее новизной, ибо Агнец, омывающий наши грехи и возвращающий нас Богу, – это Сын, воплотившийся во плоти, единосущный Отцу и причастный нашему человечеству.

Мы никогда не сможем достаточно размышлять и поклоняться той тайне любви, которая присутствует в этом событии, ибо его величие превосходит нас и его бескорыстие смущает нас. Оно отмечает начало христианского таинственного порядка, содержанием которого является спасительная Пасха Христова, и простирает на людей повсюду и во все времена общение с Его любовью.

2.2. “Тело Мое предается… кровь Моя проливается”¹⁶

Уже предыдущие размышления помогла нам понять, сколь тесно связана Евхаристия с пасхальной тайной Христовой.

Одно из ключевых слов, которым пользуются, чтобы рассказать об этой тайне и понять христианский смысл Евхаристии – “жертва”. Для человека наших дней оно представляется понятием устаревшим, ненужной помехой не только для повседневной жизни, где принято гнаться за комфортом, но также и в отношениях с Богом. Мы полагаем, что принести жертву стоит лишь на условиях большей выгоды, и еще не понимаем, зачем нужно что-либо жертвовать Богу, и уж тем более – зачем относить к Нему такое поведение.

Кроме слова, действительность жертвы нельзя понять, не искажая смысл Евхаристии. Поэтому тенденция реже упоминать об этой истине в проповеди и при катехизации не может не вызвать у нас озабоченности. Вместо нее прибегают к другим категориям; но они сами по себе недостаточны, чтобы выразить намерение Христово, как явствует из Тайной Вечери и как это проявлялось в сознании первоначальной Церкви.

Говорить о евхаристической жертве – это значит, с одной стороны, присоединяться к типу поведения, присутствующему во всех религиях, а с другой – понять новизну Христову.

В Своей жизни Иисус показывает, что Он не принимает, даже отказывается, от некоего понимания жертвы; но, с другой стороны, Он объясняет высший момент Своей миссии, говоря, что приносит Свое Тело “в жертву” за нас.

Иисус отвергает такое понимание жертвы, когда жертву Богу считают попыткой человека вымолить блага, защиту и, возможно, особое снисхождение божества из-за своих дел, которые предъявляются Богу в качестве личной заслуги.

Можно привести различные причины, почему такое поведение недостойно: в нем заключается мысль о том, что Бог не любит всех свободно и бескорыстно, а относится к людям, исходя из корыстных расчетов. Вследствие этого, в основу отношений с Богом кладут не личную веру в Него, а юридическое исполнение формальных поступков. Таким образом, человека беспокоит не покаяние, с тем, чтобы войти в Царство: ему хочется, чтобы Бог удовлетворил его повседневные нужды.

Когда внушают, что участие в Евхаристии – это скорее выполнение предписаний, чем встреча с благодатью; когда на мессу ходят ради того, чтобы получить ожидаемые дары от Бога, а не встретиться с Даром Самого Бога, то сам собою напрашивается вывод, что, при наличии внешне христианских форм, содержание опыта вовсе нельзя назвать христианским.

Высказываемая Иисусом идея жертвы – это нечто совершенно иное, точнее, нечто совершенно противоположное. Он говорит о жертве в связи со Своей смертью; но смерть Он понимает, не как поражение, а как высшее исполнение Своей миссии. Ведь смерть Иисуса на кресте развенчивает все представления о Боге, Который устремляет на Отца наше ничтожество и наши инстинкты обладания и мести.

Крестная жертва, принесенная однажды и навсегда, присутствует в каждой Евхаристии; здесь Сам Бог жертвует Собою ради человека, в силу бесконечной, безусловной любви. Иисус жертвует Собой ради нас в том смысле, что Он отдает Свою жизнь с бескорыстной преданностью, желая лишь выразить любовь Отца Своего, ибо, в Своей полной жертвенности, Он есть совершенный образ Отчий.

Итак, совершая евхаристическую жертву, мы участвуем в тайне крестной, посредством которой Христос избавил нас от нашего страха перед Богом. Эти страхи – следствие наших грехов; таким образом, мы с радостью идем навстречу Богу, а Он не требует от нас ничего, чтобы Он любил нас, разве что нашей готовности быть любимыми Им. Именно поэтому это таинство называется “Евхаристией”, то-есть, “благодарением” Бога за Его бескорыстную любовь к нам.

Верность Божьей любви предполагает, что и мы, со своей стороны, не раз встретимся с препятствиями и столкнемся с мучительным противодействием нашего и чужого греха. Таким образом мы тоже участвуем в евхаристической жертве. Но мы не должны понимать евхаристическую жертву, как исполнение некоего религиозного обязательства, чтобы Бог одарил нас благами, и не считать, что мы жертвуем собой вместе с Иисусом, как бы вручая Богу плату, необходимую для получения благодати.

Если мы хотим, чтобы участие в Евхаристии было плодотворным и мотивировалось верой, нам нужно исправить искаженное понимание и, прежде всего, подобно апостолу Павлу, возвестить радостную весть Креста Христова, поскольку каждая Евхаристия есть воспоминание о нем.

Для нас, в частности, размышление над евхаристической жертвой представляет собою удобный повод обновить нашу апостольскую преданность, как участие в поведении Иисуса – Доброго Пастыря, спасающего людей тем, что приносит в жертву Себя. Именно в Евхаристии наша пастырская любовь черпает динамизм и глубину: мы ежедневно участвуем в жертве Христовой, чтобы учиться у Него каждый день отдавать нашу жизнь, поскольку нами движет Его Дух любви.

2.3.”Приимите, ядите”¹⁷

У “трапезы”, или “пира”, имеется долгая теологическая и литургическая традиция, в основе которой лежит воспоминание о Вечере Иисусовой. Следует всегда следить за тем, чтобы концентрировать ее смысл не на нас, как если бы это была в основном дружеская встреча христиан, а относить его к тому дару жизни, который Отец уделяет нам во Христе.

Евхаристия – это благодать, предложение и событие нашего общения со Христом Воскресшим и с Отцом: “Ты приготовил трапезу для меня… чаша моя преисполнена”¹⁸.

Весь педагогический путь совершения Евхаристии ведет к этой вершине через покаяние, хвалу, чтение Слова, веру, нашу смиренную жертву. Христос не только приносит жертву любви, но делает нас ее участниками и сотрапезниками.

В течение всей Своей жизни Иисус предстает, как жизнь, в которой нужно участвовать, как вода, которую следует пить, чтобы утолить жажду, как Хлеб, который следует есть, как мудрость, с которой нужно сесть рядом за столом, как лоза, к которой нужно прильнуть. Евангелие наполняется понятием пира, и Добрый Пастырь приводит Своих учеников к «водам тихим и пажитям злачным»¹⁹. Все это намекает на таинственное общение.

Как и в беседе о Хлебе, приводимой Иоанном, так и при совершении Евхаристии принимая Слово и вкушая Тело, мы продолжаем линию единства и аскезы. И то, и другое есть дар Отчий и общение со Христом.

Воскресший Господь, через посредничество Церкви, и благодаря невидимому, но реальному действию Духа, в каждой Евхаристии жертвует Собою нам, прежде всего, под видом Слова. Он не только, и даже нельзя сказать – в основном, говорил мудрые слова: ОН Сам – полное, окончательное Слово Божие человеку, со всеми теми откликами, которые оно может иметь даже на уровне человеческого значения. При совершении нами Евхаристии, “Сам Христос со Своим Словом, как говорится в конституции Sacrosanctum Concilium, присутствует среди Своих верных”²⁰.

Евхаристическое общение возможно для человека только в том случае, если вера и тот факт, что он принимает Слово, привели к тому, что он открыл врата любви. Важно не забывать, что “Он объясняет нам Писание (…) прежде всего, тогда, когда собирает нас на Святую Вечерю”²¹. В нашем Уставе выбрали эту перспективу, объединяющую Слово и участие в жертве: “Особое место в совершении Евхаристии занимает чтение Слова Божьего”²². В Уставе FMA больше подчеркивается апостольский смысл: “Вкушая во время трапезы Его слово и Его Тело, мы вместе с Ним становимся “хлебом” для наших братьев”²³.

Это один из аспектов, которым мы нередко пренебрегаем в совершении Евхаристии: его должны подчеркивать форма чтения, чтение со вниманием, соответствующие предметы, выделение соответствующих мест.

Это самый эффективный момент непрерывного повседневного формирования, особенно, если – как указывает его тесная связь с Евхаристией – мы не превратим его в предмет долгих обдумываний или исследования, а примем и пребудем в общении со Христом. Мы читаем страницы Библии не для того, чтобы узнать о вещах, которых мы не знаем, но для того, чтобы услышать на них живо голос Бога, Который здесь и сейчас обращает к нам Свое слово, чтобы просветить и поддержать нас в той конкретной истории, которую нам приходится переживать.

Немалая причина, почему я подчеркиваю этот аспект, заключается в том, сколь важно служение Слову для нас, как воспитателей и пастырей. Только в контексте Евхаристии столь хорошо понимаешь его значение, в особенности, в отношении к жизни народа Божьего.

2.4. “Я в вас и вы во Мне”

В Евхаристии, принесении Христом жертвы Отцу ради человечества, в самой глубокой форме выражается Его присутствие среди нас. Евхаристическое присутствие “по антономасии” и называют действительным присутствием.

Евхаристия говорит, что в Пасхе окончательно совершилось Воплощение Сына Божьего; иными словами, Божье намерение осуществить с человеком самое глубокое, постоянное и искреннее общение.

Крест и Воскресение не отменили присутствия Христова в истории, а привели его в самую суть человеческих дел, именно посредством таинственного знака Евхаристии. Созерцая евхаристический хлеб и вино, мы понимаем, что Иисус – это действительно Емануил, Бог-с-нами, Который всегда пребывает с нами.

Это живое чувство присутствия Божьего, которое отличает нашу духовность, и которую Дон Боско старательно воспитывал у своих мальчиков и помощников, исходит из нее и на ней основывается.

Сегодня, как и вчера, созерцать Бога в действии может только тот, кто учится видеть Его присутствие в Теле и Крови Христовых.

Именно здесь, как и в эпизоде в Эммаусе, открываются глаза и узнают Воскресшего, Которого до этого момента скрывали обычные черты и слова. Именно здесь ученики понимают единство между распятым и живым, и понимают необычный смысл смерти Иисуса. Так в преломлении хлеба начинается истинная апостольская деятельность, носящая знаки истинной встречи с Господом и возвещается общение с Ним, пережитое и прочувствованное лично.

Конституция Sacrosanctum Concilium²⁶ и другие последующие документы волнующим и понятным образом связывают различные формы присутствия Воскресшего Иисуса, и при этом во главу угла неожиданно ставится то присутствие, когда Иисус уподобляет Себя хлебу и вину в Евхаристии, которая совершается в Его воспоминание общиной учеников.

Иисус действительно присутствует в Своем Слове, в котором Он отдает Себя, как свет и пищу. Он присутствует также и во всех таинствах, которые есть “живые силы, исходящие от живого Христа”²⁷, действием Духа: “Когда кто-либо совершает крещение, то его совершает Сам Христос”²⁸; когда же отпускают грехи, их отпускает Сам Христос.

Иисус присутствует в молитве, особенно в литургии часов: Сам Иисус, молящийся в Своей жизни Воскресшего, включает нас в Свою молитву, благодаря чему мы вместе восхваляем Отца и ходатайствуем за весь мир.

Христос действительно присутствует в общине, в священнике, совершающем Евхаристию²⁹, и видимым образом связывает общину с ее основой, то-есть, с Ним.

После службы в таинстве продолжается Его присутствие на благо всех тех, кто желает или ждет его (больных и приходящих их навестить), но не смог придти на службу. Он действительно присутствует в бедных и больных: “То сделали Мне”³⁰.

Такое понимание многообразного, но единого присутствия Воскресшего придает единство нашей жизни. Таинства, литургическая молитва, община, миссия, опыт братства, служение другим: все объединяется убеждением в том, что Господь Иисус присутствует в каждый момент, как Он Сам нас заверил: “Я с вами во все дни до скончания мира”³¹.

Евхаристия – это таинство Его присутствия, так же, как и таинство Его жертвы. Именно в этом таинстве Он ближе всего для нашего взгляда, нашей мольбы и нашей дружбы.

Не следует понимать это присутствие, как присутствие материальной действительности, как если бы тело Христово было заключено в ней в статической неподвижности; нет, это живое, лучезарное, активное и действенное присутствие. Не какой-либо незнакомец или чужак у нас в гостях; Он заключен не в каком –либо изделии наших рук. Это Воскресший, Господин вселенной и истории, преисполнив меру любви, осуществляет Свою спасительную власть над миром, не будучи ограничен пространством и временем, как Он предстал после Воскресения.

Именно этот аспект тайны мы должны длительно обдумывать и созерцать в молчании, пронизанном молитвой и в послушании внутреннему просвещению Духа.

Евхаристическое присутствие, противостоя нашим попыткам уловить божественное, должно открыть нам более истинные, исполненные смирения возможности созерцать Дар Божий. Созерцать Дар – это не значит просто видеть “нечто”; это возможно только тогда, когда существует союз между дающим и принимающим. К этому духовному союзу со Христом нас призывает Его безмолвное присутствие в Евхаристии.

На этом присутствии основано поклонение Святым Дарам, в его публичной и личной формах. Ценность его, постоянно подчеркиваемая учением Церкви и примером бесконечного множества святых, мы также должны открыть для себя. Поклоняясь Святым Дарам, мы научимся расширять сердце так же, как Христос; поймем радость долго внимать Ему, с радостью возносить хвалы и доверчиво ходатайствовать о нуждах братьев, особенно молодежи, которую мы встречаем или той, которую, возможно, мы никогда не встретим.

Папа писал: “Божественная близость со Христом, в тишине созерцания, не удаляет нас от наших современников, а, напротив, способствует нашему вниманию и заставляет нас открыться радостям и тревогам людей, и расширяет сердце, вмещая в него весь мир. Благодаря этой близости мы солидарны с нашими братьями во всем человечестве, в особенности, с меньшими, которых особенно возлюбил Господь”³².

В этой перспективе он обратился к нам с важным предложением, которое прежде всего относится к нам: “Советую священникам, монашествующим и монахиням, а также мирянам, продолжить и углубить свои попытки наставить молодое поколение относительно смысла и ценности поклонения и преданности Святым Дарам. Как может молодежь узнать Господа, если ее не приобщить к тайне Его присутствия? Как юный Самуил, уча слова сердечной молитвы, они станут ближе к Господу, Который пребудет с ними в их духовном и человеческом росте и в миссионерском свидетельстве, которое им придется проводить в течение всей своей жизни”³³.

3. ПРИЗЫВ ПОМИНАТЬ

3.1 “Я принял от Господа”³⁴.

Когда мы поняли значение установления Евхаристии в Тайной Вечере, то нас не может удивить то, что Церковь, ведомая пасхальным опытом, поставила в центр своей жизни и того, каким образом она являет себя миру, частое и постоянное преломление хлеба³⁵.

Такие события, как происшедшее в Эммаусе, подчеркивают, что повторение евхаристического жеста – это способ узнавания Воскресшего, знак новизны и постоянного отношения Иисуса со Своими учениками после смерти и Воскресения, самый очевидный способ Его постоянного присутствия среди них. Таким образом Он беседует с ними и принимает их в невообразимое общение с Собою.

Так повторение жестов и слов становится для рождающейся Церкви новым способом принять тайну Божью. Более невозможно думать о Боге, если не проходишь через смерть и Воскресение Христовы, а следовательно, через Евхаристию, ибо она есть воспоминание о них. Невозможно найти более непосредственный опыт общения с Воскресшим, чем тот, который признает Его действительное и живое присутствие, когда совершают “преломление хлеба”.

Так совершение Евхаристии обозначает отказ христианской общины от древнего вероисповедания, переосмысление всего жизненного пути Иисуса в свете Его Пасхи, и понимание, что Его ученики “едят один хлеб” и образуют вместе с ним “одно тело”.

В наставлении апостола Павла коринфянам³⁶, выразившем первоначальную традицию, подчеркивается, что заповедь Иисуса в отношении евхаристического обряда с самого начала глубоко вошла в жизнь общины, и стала основой всего церковного опыта.

Путь, связывающий нашу Евхаристию с апостольским преломлением хлеба и с Господней Тайной Вечерей – это результат долгого исторического процесса и медленного развития обрядов, на который влияли богатые традиции различных эпох и географических зон. В конце концов, обрядовый путь Евхаристии сходен с историческим путем народа Божьего, родившегося от Евхаристии и выражающего в ней свое общение с Господом.

Поэтому неудивительно, что Церковь так любовно и бережно сохраняет жесты и слова Иисуса, включив их в центр своей самой прекрасной службы и верно и заботливо передавая их из поколения в поколение. Мы понимаем также, почему христианские общины так стремились совершать Евхаристию даже тайно во времена преследований; и совершать не как-либо, но точно так же, как и вселенская Церковь, которая невидимым образом поддерживала их. Ведь в Евхаристии заключается все сокровище народа Божьего: благодать, единство, история, миссия.

Кроме изменений внешних форм обряда, которые привязаны к неизменно центральному положению жестов и рассказа Церкви, есть еще одно значение, которое не мы должны забывать.

Евхаристия”совершается”, то-есть, это обряд, видимым субъектом которого является община верующих под руководством их пастырей в общении с епископом и Папой. Итак, уже в ее непосредственном аспекте, действие совершения Евхаристии подчеркивает структуру общения в Церкви.

Евхаристия представляет собой не частное действие, которое совершает один человек или случайная группа; наоборот, она обнаруживает черты общинной деятельности, которая всегда с вязана с жизнью всей Церкви.

Всем очевидно, как важно все это в нашу эпоху, отмеченную глубоким индивидуализмом, который порой отражается в повседневном опыте нашей братской жизни. Совершение Евхаристии тотчас же связывает нас с другими. Эта связь возможна только в силу продолжения апостольского служения и принадлежности к общению в Церкви. Совершая “воспоминание”, момент существенно ритуальный, мы связаны со всеми церквами в мире и со всеми учениками, которые последовали друг за другом, начиная с Тайной Вечери.

Самый факт, что мы собираемся, чтобы совершать Евхаристию, уже является деянием веры, ибо нами руководит не какой-либо наш план или расчет, а сознание того, что мы все вместе, будучи общиной учеников Иисуса, должны повиноваться Его заповеди.

Если глубже посмотреть на служение литургии, то начинаешь понимать, что она не только есть выражение веры Церкви, но что она еще более радикально выражает и видимо представляет действия Самого Христа Иисуса. Совершаемые нами литургические жесты имеют смысл лишь постольку, поскольку напоминают о том, что Он Сам сегодня совершает через нас. Главное действующее лицо литургического действа – Он; и весь обряд своей скромной красотой показывает Его божественное присутствие.

Существующее несоответствие между простотой ритуальных жестов и величием заключенной в них тайны и двойного эпиклесиса на дарах и на собрании, который обрамляет рассказ об учреждении евхаристической молитвы каждодневно напоминает, что не мы стоим у истоков таинства и его спасительной силы; но совершающееся в нем исходит свыше. Поэтому при совершении нами Евхаристии следует избегать всего того, что могло бы привести к мысли о нашей самостоятельности и отвлечь от самого существенного.

Прежде всего те из нас, кто является священниками, должны постоянно помнить, что их руководство не дает им никакой власти над Евхаристией, а они лишь представляют Господа в соответствии с указаниями Церкви. Тот, кто думает, что он может располагать и решать проводить какие-либо обряды по собственному желанию во имя полученного им служения, выкажет весьма клерикальное представление служения, когда субъективному пониманию священника придается нормативная роль для всей общины.

Чтобы противостоять этому искушению, которое различными способами может внедриться среди нас, мы должны обновить радость дать руки, голос и чувства действию Того, кто находит возможность через нашу готовность представить Его предложить Свою личную инициативу любви. Другими словами, мы, священники, руководим Евхаристией от имени Христа, у нас нет никакой волшебной силы, благодаря которой мы могли бы уловить присутствие божественного, а лишь задача видимым образом выразить действие, через которое Христос, в Своей бескорыстной любви, свободно присутствует среди нас.

3.2. “Вы – тело Христово”³⁷

“Если хочешь постигнуть тело Христово, послушай, что говорит апостол верным: Вы – тело Христово, а порознь – члены (1 Кор 12, 27). Итак, если вы есть тело Христово и его члены, на трапезе Господней предстает вам ваша святая тайна: вы получаете вашу святую тайну. Тому, что вы есть, вы отвечаете “аминь”, и отвечая так, утверждаете это. Ибо ты слышишь: “Тело Христа”, и отвечаешь: “аминь”. Будь же воистину телом Христовым, чтобы “аминь” соответствовало истине!”³⁸

Эти слова блаженного Августина вводит иной аспект, который следует рассмотреть: Евхаристия, как таинство, созидающее Церковь.

Мы нередко слышали выражение: “Церковь творит Евхаристию, а Евхаристия творит Церковь”. Они обе зарождаются и растут вместе. Евхаристия собирает Церковь и проявляет ее видимым образом. Это происходит каждое воскресенье во всех церквах. Но, прежде всего, Евхаристия созидает внутреннюю реальность Церкви, подобно тому, как это делает усваиваемая нами пища: она укрепляет в Церкви сознание тайны, на которой основано ее существование.

Совершение Евхаристии не может происходить само по себе, не может замкнуться во времени и месте ее совершения. На нем строится человечество, живущее в общении искренней любви с Иисусом. Хлеб и вино, жертвуемые нами на алтарь, пресуществляются в Тело и Кровь Христовы, дабы все, сознательно причащающиеся этой тайне, стали едины во Христе. Говоря евхаристическому телу “аминь”, мы говорим “аминь” и телу Церкви: мы полагаем, что оно действительно и хотим стать его частью в соответствии с условиями, которых требует его природа.

Из этой истины вытекает духовная традиция, считающая Евхаристию таинством любви, единства и братского общения.

Всем нам ясно, сколь важна эта истина для нашей повседневной жизни и для нашей пастырской деятельности. Ведь она учит нас, что единственный способ осуществить общение между людьми и противостать разрушающей логике греха – войти в Новый Завет, предлагаемый Евхаристией, где благожелательная, сердечная близость с Богом позволяет нам открыться друг другу, признать и принять наши различия, как дар, и почтить друг друга взаимным служением.

В свете Евхаристии созидание Царства, Церкви и нашей братской жизни кажется не титаническим трудом нашей доброй воли, а плодом Пасхи Господней, которая предстает нам, дабы мы шли к ней и она пронизала нас.

Во всех последних документах о монашеской жизни подчеркивается этот пункт и предлагается вновь открыть евхаристический источник общинной жизни. Так, например, в документе о братской жизни напоминают: “Именно вокруг Евхаристии, которую совершают и которой поклоняются, как “вершине и источнику” всей деятельности Церкви, строится общение душ, необходимое условие углубления братской жизни”³⁹; и затем, цитируя один из соборных документов, продолжают: “Именно с нее должно начинаться всякое воспитание в духе общины”⁴⁰.

3.3. “Смерть Твою возвещаем”

Поскольку Евхаристия является источником Церкви, то она также является источником миссии Церкви. Уже Второй Ватиканский собор учил, что “все таинства, как и все церковные служения и апостольская деятельность, тесно связаны со святой Евхаристией и подчинены ей”⁴¹, так что она оказывается “источником и вершиной всей евангелизации”⁴².

Попробуем не придавать этим словам неясный смысл; постараемся понять истинную важность их для нашей духовной и апостольской жизни.

Сказать, что миссия зарождается от Евхаристии – значит признать, что наша воспитательская и апостольская деятельность может быть ни чем иным, как участием в миссии Иисуса.

Мы не должны считать, что это участие само собой разумеется, что его обеспечивает само наше посвящение. В Евангелии настойчиво утверждается, что можно быть в винограднике Господнем, но при этом не действовать по-настоящему в соответствии с Его намерениями и не служить Ему.

Понимание нашей сущности посланных Воскресшим есть результат долгого пути апостольского взросления, в течение которого мы должны очистить побуждающие нас мотивы, которые требуют от нас лучше соответствовать требованиям Царства. Именно эта жертвенность является истинной душой миссии; именно благодаря ей можно отличить доброго пастыря, который полагает свою душу за овец, от наемника, который, на первый взгляд, делает много, а на самом деле, не любит свое стадо.

Без бескорыстной преданности ради любви к Богу и братьям не бывает христианской миссии и не может быть евангелизации. Она зарождается в Евхаристии, ибо она есть участие в Христовой миссии, кульминационной точкой которой является крест; сегодня она присутствует в таинственной действии и в Духе.

Утверждение нашего Устава относительно того, что “салезианский дух видит свой образец и свой источник в Самом сердце Христа, апостола Отца”⁴³, более всего выражается именно в Евхаристии. В ней сердце Христа, посланника Отчего и истинного миссионера Царства, уподобляет нас Себе, делая нас Своими апостолами. Нельзя быть апостолами среди молодежи, если мы не станем учениками в совершении Евхаристии, которые, подобно Иоанну на Тайной Вечере, кладут голову на сердце Учителя.

4. ПРИЗЫВ К ПОКАЯНИЮ

Когда мы приблизим все вышесказанное к салезианской духовности, мы не можем не вспомнить о лапидарных изречениях и образах: трех предметов поклонения, трех столпов Упредительной Системы, о сне о двух столпах.

Однако поверхностные лозунги, даже если в них содержится точный смысл, могут остаться непонятыми и в бездействии, если мы не приблизим их к нашей каждодневной жизни.

Краткие изречения, в которых Дон Боско оставил своей семье свои евхаристические убеждения, были результатом духовного опыта и долгой педагогической практики.

4.1. Дон Боско, человек Евхаристии

Дон Лемойн пишет: “Многие утверждают то, что мы чувствовали ежедневно. Мы так часто присутствовали на его мессе; и каждый раз в эти минуты нами овладевало сладостное чувство веры, ибо мы замечали набожность, сквозившую в его облике, точность, с которой он совершал святые обряды, произносил слова и умиление его молитв. И назидательное впечатление никогда не изглаживалось”⁴⁴.

Исходя из этих слов, совершение Евхаристии оказывалось таким опытом, который проступал даже внешне, и это столь захватывало всех, что оставляло незабываемое воспоминание и желание приступить самому к Евхаристии.

Вершины экстаза, которого достигал Дон Боско при совершении Евхаристии (иногда они сопровождались сверхъестественными явлениями), не были изолированными, повторяющимися моментами, а результатом пути, отличавшегося строгой духовной дисциплиной и несгибаемой верностью.

Известно, что Дон Боско окружил совершение Евхаристии атмосферой молчаливой сосредоточенности, которую любил он сам и которой учил других. “Он приказал, чтобы после вечерних молитв до момента после утренней мессы никто не разговаривал. Не раз доводилось нам встречаться с ним по утрам, когда он спускался из комнаты в церковь. В такой момент он приветствовал нас улыбкой, позволял поцеловать себе руку, но ни слова не говорил, поскольку сосредоточенно готовился к мессе”⁴⁵.

Дон Боско, человек стремительного действия и поразительной радости, перед лицом евхаристической тайны предстает нам молящимся в молчании, сосредоточенно встречающимся в таинстве со Христом.

Следует поразмыслить над этим поведением. Ведь молчание – это не внешний аспект присущей Евхаристии набожности, а ее существенный компонент, указывающий на ее тайну: на безмолвные ночи, когда Иисус, сосредоточившись в молитве, готовился к Своей миссии; и особенно, на молчание той ночи, в которую родилась Евхаристия, когда Иисус принес Себя в жертву Отцу в Гефсиманском саду, а уставшие и рассеянные ученики, незадолго перед тем принимавшие участие в евхаристических начатках Тайной Вечери, так и не присоединились к Нему.

Вследствие бешеного ритма жизни, который нам приходится вести, поскольку наши дни исполнены апостольских занятий, мы особенно нуждаемся в этом возрождающем силы молчании: при этом условии совершение Евхаристии не должно выродиться во внешнюю формальность, когда мы неспособны слушать Слово Божье и общаться с Господом.

Дон Боско придавал такую важность этой подготовке и благодарению, что в своем завещании, составленном в 1884 году, написал следующее: “Прошу прощения, если кто-либо заметил, что не раз я слишком быстро готовился к святой мессе или слишком недолго благодарил после нее. В каком-то смысле, меня к этому вынуждали толпы народа, окружавшие меня в ризнице, и не дававшие мне молиться до или после святой мессы”⁴⁶.

Когда мы сравним эти слова с тем, что нам известно о его духовной жизни, нас не может не смутить это извинение. Мы должны спросить себя, хорошо ли мы знаем, и принимаем ли мы всерьез духовные наставления нашего основателя.

4.2. Своеобразная педагогика

Личный опыт и умение заглянуть в душу молодежи помогли Дону Боско разработать некую мистагогию, или способ приобщить подростка к евхаристической тайне.

В своих Воспоминаниях об Оратории, говоря о своем первом причастии, Дон Боско выявляет некоторые элементы духовной педагогики, которую он развивал в течение всей жизни и неустанно предлагал своим подросткам.

Дон Боско рассказывает, как он, благодаря заботе своей матери, смог получить первое причастие на целый год раньше своих сверстников. Его мировоззрение духовного учителя молодежи, сформулированное в Упредительной Системе, читается здесь между строк: “Следует бежать, как от чумы, от мнения некоторых людей, которые хотели бы отодвинуть первое причастие на слишком зрелый возраст. […] Как только дитя начнет различать добро от зла, не смотрите на его возраст, пусть придет Небесный Отец и воцарится в этой благословенной душе”⁴⁷.

Затем он не раз пишет о той атмосфере сосредоточенности, в которой произошло это событие: “Моя мать в течение нескольких дней помогала мне. […] Дома она заставляла меня молиться, прочесть хорошую книгу, давала советы, которые разумная мать умеет найти на благо детей. Каждое утро она не разрешала мне ни с кем разговаривать, сама провожала меня на святую мессу, и вместе со мной готовилась к ней и благодарила после мессы. […] И в тот день она захотела, чтобы я не делал никакой физической работы, а только читал и молился”⁴⁸.

Так же точно Дон Боско подчеркивает связь между евхаристическим причащением и таинством исповеди, к которому его мать не только побуждала, но и подготовила его; и ее советы насчет искреннего покаяния и намерения не повторять грех Дон Боско, уже став воспитателем, повторял своим мальчикам.

Он упоминает и новизну жизни, с которой связан таинственный опыт, а также духовные плоды, возникающие в результате него. Матушка Маргерита сказала так: “Сыночек, для тебя сегодня великий день. Я убеждена, что Бог воистину завладел твоим сердцем. Пообещай же и ты Ему сделать все, что можешь, чтобы остаться добрым до конца жизни. В будущем приступай часто к причастию, и берегись, чтобы не совершить святотатства”. И затем Дон Боско продолжает: “Я запомнил и постарался соблюдать советы благочестивой матушки; и мне кажется, что с того дня в жизни моей произошло некое улучшение, особенно в отношении послушания и покорности другим, ибо раньше я испытывал к этому чрезвычайное отвращение […]”⁴⁹.

Нетрудно понять опыт воспитателя, читая эти страницы: рассказывая первым салезианцам историю своей жизни, он подчеркивает те ценности и то поведение, которым придает постоянное значение.

Тщательный анализ текста обнаружил бы весьма показательные аспекты духовного “словаря” нашего основателя. Нам же достаточно заметить некоторые педагогические элементы.

Первый элемент – глубокий символизм и сильное экзистенциальное влияние, сопровождающее участие в Евхаристии. Дон Боско намеренно останавливается на том, каким образом Матушка Маргерита преподнесла ему событие его первого причастия: не как сам собою разумеющийся, едва ли не механический, этап; но как решающий опыт, который определяет ежедневный выбор и обязанности человека. Именно это Дон Боско делал в Вальдокко, умело чередуя воспитательную и пастырскую деятельность, и в обстановке свободы предлагая Евхаристию, центральный и самый характерный момент жизни в Оратории. Из этого направления, исполненного пыла и внушающего желание приобщиться к нему, вытекала вся эффективность его воспитательного метода.

Мы также можем проверить себя таким способом: мы можем спросить себя, отличается ли наша педагогика четкими целями и той эмоциональной связью с евхаристической тайной, без которой невозможно представить себе фигуру Дона Боско. Первое, но не единственное, условие, понимания богатства сакраментальной тайны Христовой – та атмосфера и группа воспитателей, которые искренне живут этой тайной. Так было в первоначальной Церкви, так было для мальчика Джованни Боско и для воспитателя Дона Боско. Только на таких условиях это может иметь такое же значение и для нас.

Поэтому нужно искренне признать, что первая причина трудности нашей евхаристической пастырской деятельности может, хотя это и не обязательно, заключаться именно в том, что в наших общинах и воспитательных кругах существует равнодушие к Евхаристии. Там, где Евхаристия является центром каждодневной жизни, освещенной верой и радостью, евхаристическая пастырская деятельность уже получила свой основной источник.

Второй, тесно связанный с первым, элемент – важность личной педагогики, которая привела бы подростка и юношу к духовной, не ритуальной встрече с Евхаристией. В символичном опыте мальчика Джованни Боско Матушка Маргерита помогает ему пройти путь, в общих чертах напоминающий старинный катехуменат. Сама того не зная, Матушка Маргерита извлекала из своей мудрой веры те элементы, которые Церковь всегда считала необходимыми для того, чтобы плодотворно подготовить верующего к этому таинству. Дон Боско бесконечно будет настаивать на них, употребляя слово “подготовка”: Евхаристия будет плодотворной, если она подготовлена. А подготовка заключается не в какой-то особенной технологии; это путь молитвы, ответственности, очищения и соответствующего возрасту наставления.

Здесь также можно найти мотивы для размышления в связи с нашей пастырской деятельностью, поскольку мы порой переоцениваем технические моменты, желая, чтобы Евхаристия стала “интереснее”, и недооцениваем духовную сторону, которую Дух возбуждает в сердцах, открывающихся молитве и вступающих в борьбу со злом.

Мы никоим образом не можем заменить деяние благодати, поскольку она есть действие Духа, который убеждает нас и приводит к полноте истины. Таинственная подготовка заключается, прежде всего, в том, чтобы подготовить сердца открыться этому действию, освободившись от греха и учась радоваться красоте духовной жизни.

Можно найти много страниц, которые могли бы осветить связь Дона Боско с Евхаристией: достаточно вспомнить о семинарском формировании Джованни в Кьери в начале его служения, о том, как он чудесно описывает свои приветствия Доброй Ночи, о его снах (например, о сне о двух столпах), где постоянно упоминается Иисус в Евхаристии, о биографиях его мальчиков, где указывается путь таинственной педагогики, плодом которой был экстаз Доменико Савио перед Святыми Дарами. Это целая совокупность элементов, показывающих, как конкретно воплощаются слова: “Частая исповедь, частое причащение, ежедневная месса – вот те столпы, на которые опирается все воспитание, если хочешь отойти от угрозы и розги”⁵⁰.

4.3. Евхаристия и “Da mihi animas”

Из вышеприведенного становится ясно, какую важность имеет Евхаристия в мировоззрении Дона Боско и, следовательно, в той своеобразной духовности, которую мы должны перенести в наше время, не искажая ее.

Нужно сказать, что лучше всего можно понять, как евхаристическая тайна выражается в жизни Дона Боско, и, следовательно, в нашей салезианской жизни, через те отношения пастырской любви, которые он вырвазил в девизе “Da mihi animas cetera tolle“.

Эти слова, которые мы не раз повторяли и усвоили, выражают намерение и путь Дона Боско, который таким образом уподобляется Христу, жертвующему Свою жизнь Отцу ради спасения людей. Чтобы глубже понять их, более убежденно повторять и эффективнее воплощать в каждодневном опыте, мы должны обдумать их в свете Евхаристии, как притчу о Добром Пастыре.

Рассматривая его через Евхаристию, мы видим этот девиз не как максиму, даже не как молитву, а как отзвук первосвященнической молитвы Иисуса: “(Отче, они были Твои, и Ты дал их Мне. […] За них Я посвящаю Себя”⁵¹. Это самое высшее выражение в нашем диалоге и отношениях с Богом, которое помогает нам преодолеть ту дихотомию между трудом и молитвой, которую нам не всегда удается избежать на бытовом уровне.

Через слова “Da mihi animas” мы прежде всего признаем, что главным действующим лицом миссии является Бог. Он привлекает нас к апостольскому служению братьям, проводя нас через мольбу, обращенную к Отцу. Слова “Даруй мне души” прежде всего означают, что мы призываем на помощь Господа, вверяемся Его попечительной любви и оставляем за Ним инициативу спасения.

Таким образом, мы вспоминаем Дона Боско и великих апостолов всех времен, ибо они всегда предупреждали, что порыв любви к ближнему и возникающие в нас силы любви дарует Бог, и во всем следует полагаться на Бога в нашей деятельности.

Ведь таково же было и поведение Иисуса. Он понимал Свою жизнь, как миссию, порученную Ему Отцом, и оставил нам Свою евхаристическую жертву, как дар Отчий, “ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего”⁵².

Из этого сознания инициативы Отчей вытекает характер смиренной и мужественной молитвы “Da mihi animas”. Мы просим, чтобы Отец сделал нас светом Царства, который может привлечь души ко Христу, следовательно, к спасению. Это весьма своеобразная молитва, и мы можем высказать ее только потому, что понимаем, что она соответствует сердцу Божьему, ибо Он желает, чтобы люди полностью и активно включались в Его замысел любви. Мы произносим ее с верой и мужеством, зная, что мы просим “души” не ради нашего блага, а ради того, чтобы смиренно и предано служить им.

Такая молитва требует, чтобы мы прошли путь терпеливого уподобления себя Христу. Лишь на Его устах молитва “Da mihi animas” не звучит претенциозно, поскольку Он, будучи вознесен от земли, может привлечь к Себе всех. Мы знаем, что в Евхаристии Иисус хочет разделить с нами эту любовь, которая, приведя Его к пасхальному вознесению на крест, делает Его таинственным центром притяжения.

Таким образом, Евхаристия освещает другой аспект “Da mihi animas”. Когда Дон Боско объясняет свой девиз словами “старайся, чтобы тебя любили”, он предлагает своим помощникам не только развивать естественные качества любви, которые столь важны в воспитании, но скорее, требует, чтобы мы разделили путь Христа, на котором Он “старался, чтобы Его любили”, или путь каждодневного самопожертвования.

Только евангельская любовь, почерпнутая из сердца Христова в общении с Его Телом и Кровью, может дать воспитателю истинный моральный авторитет, в котором совершенно не будет эгоизма и желания привлечь симпатии молодежи, и который будет излучать на молодежь очарование истинных людей Божьих.

Поэтому слова “Da mihi animas” завершаются словами “Cetera tolle”. Невозможно частвовать в спасительной деятельности Христовой, если мы не подчиняем этой обязанности все прочие интересы и желания. Таким образом, мы понимаем девиз Дона Боско, как жертвенную молитву, которая, так же, как и первосвященническая молитва Иисуса, не исключает готовности жертвовать всем; временем, дружбой, профессиональными качествами.

Слова “Cetera tolle” относятся ко всему, это столь же всеохватывающий порыв, как и Евхаристия. Дон Боско воплотил его в весьма конкретных словах и делах: он поклялся Богу отдать все, до последнего вздоха, ради своих мальчишек. И так он и сделал. Таинственное причащение жертве Христовой приводит к тому, что мы испытываем Его апостольские чувства и Его великодушное стремление самопожертвования ради интересов Царства.

Предлагаю вам ежедневно обновлять в Евхаристии личную молитву “Da mihi animas, cetera tolle”. В личном диалоге с Господом эти слова окрасятся массой оттенков, приобретут в нашей душе новое экзистенциальное значение и воплотятся в “то неустанное трудолюбие, освященное молитвой и единением с Богом, которое должно характеризовать сыновей святого Иоанна Боско”⁵³.

4.4. Путь в наших общинах

Вышеприведенные рассуждения могут иметь множество применений, прежде всего, для наших салезианских общин.

Евхаристия – это существенно общинная служба, в которой участвуют отдельные христиане, как члены народа Божьего и, следовательно, каждый из нас, как члены общины. Община есть предмет службы.

Первый путь, который можно предложить, относится к моментам службы в общине. Нужно понять человеческую и духовную важность совершения Евхаристии общиной, и извлечь из этого соответствующие выводы.

По сравнению с теми опасностями, которые подстерегают человека, когда он проводит свою жизнь в сердечном эгоизме и индивидуализме, совершение Евхаристии возвращает нас к основному, требуя, чтобы мы вместе совершали воспоминание о Христе, и причащая нас Его любви, через высшее таинственное посредничество.

Каждая община должна сама определить, в чем может выражаться эта самая очевидная важность Евхаристии. Возможно, это будет означать, что уделяется больше времени, более активно участвуют в ней, более тщательно готовятся и глубже ощущают в ежедневных трудах.

Необходимо, чтобы в совершении Евхаристии чувствовалось истинное литургическое достоинство. Заботливо следя за выразительностью жестов, за тем, чтобы должным образом возглашать Слово Божье и хвалебные тексты, за тем, чтобы сохранить красоту пения и убранства, соблюдать моменты молчания, мы через все это выражаем нашу открытость Всевышнему, Которого следует понять, принять, слушать и созерцать в вере, и Чье божественное присутствие оправдывает заботу о частностях и великодушные старания.

Подростки особенно ощущают искренность символических жестов, которых так много в литургии, и часто лучше понимают нашу веру, замечая искренность и красоту совершаемой нами Евхаристии, чем слушая наши беседы.

В такой обстановке можно предложить совместно совершать Евхаристию силами всех членов общины, хотя бы раз в неделю, в день общины. Кроме того, можно постараться чаще проводить поклонение Святым Дарам всей общиной, что помогает обновить веру и молитвенное внимание в присутствие Христа среди нас, или особую заботу о воскресных и праздничных литургиях через размышление в общине над Словом, которое мы должны проводить вместе с молодежью и верующими.

Было бы хорошо, чтобы Евхаристия, совершаемая в общине, открыла нас молодежи, с которой мы намерены составить единую семью: и во многих местах это уже происходит. Это обогатило бы наши собрания молодежной свежестью, а молодежи помогло бы получить ценный опыт участия в нашей духовной жизни.

Все мы знаем, что в некоторых случаях при совершении Евхаристии кажется, что жест и слово приобретают свое самое полное значение. Даже случайный посторонний наблюдатель в эти минуты видит одно сердце и одну душу. Однако случается и другое, когда сердца собрания не слиты воедино, когда обряд оторван от жизни, и евхаристический путь еще неуверен.

В Уставе говорится: “Евхаристия – это центральное повседневное событие каждой салезианской общины; мы переживаем его, как праздник, в процессе живой литургии. Община прославляет в Евхаристии Пасхальную Тайну, и причащается телу закланного Христа, принимая его, чтобы созидаться в нем, как братское общение, и чтобы обновить свою апостольскую заботу”⁵⁴.

Можно предложить второй путь – видимую связь между Евхаристией и братской жизнью.

Мы уже видели, как из Евхаристии зарождается Церковь, опыт единства между людьми во имя Христа, как возвещается Царство, уже присутствующее в истории. Нужно сделать из этого рабочие выводы; они не делаются автоматически, а требуют великодушного участия каждого.

Нет никакого смысла говорить и, тем более, совершать, Евхаристию, если общины не стараются преодолеть те напряжения и разделения, которые могут встретиться у них. Мы должны проявлять при этом истинную прямоту, зная, что нам нужно сравнить свою жизнь с библейским наставлением, в котором нет места полумерам и компромиссам.

Полезно перечитать лично и в общине 10 и 11 главы первого письма к коринфянам, в которых апостол Павел подчеркивает, что Евхаристия несовместима с разделениями, взаимными попреками, индивидуализмом. Как говорит апостол, “да испытывает же себя человек”⁵⁵, и, поняв, что хлеб – един, дабы все мы были единым телом, пусть стремится не осквернять таинство Господне.

Таинственное общение не приведет нас к общению с жизнью Христовой, если мы не будем уважать и общаться с братьями, если будем сердиться на них и не сделаем все, зависящее от нас, дабы создать братство. Евхаристия существует постольку, поскольку мы любим друг друга, прощаем друг другу и даем Господу построить дом, где Ему угодно находиться.

Попросим же Духа в евхаристической молитве, призвав Его, дабы Он пресуществил хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы, чтобы, в силу таинственного действия, Он и нас объединил в одно тело. Братская любовь и Евхаристия – эти два знака не могут существовать друг без друга. Если нет первой, то “таинство ложно”. Если Евхаристия мертва, то и любовь теряет свою силу и отторгается от источника своего питания. “Господи, соделай, дабы, причащаясь к столь великой тайне, мы черпали из нее полноту любви и жизни”⁵⁶. Да станет эта мольба выражением наших желаний и истинной заботой нашей воли.

Третий путь – это личная, внутренняя и убежденная связь с тайной Евхаристии.

“Мы сможем образовать общины молящихся только в том случае, если сами станем молящимися”⁵⁷.Это утверждение, которое в нашем Уставе относится в общем к нашей жизни в молитве, особенно относится к Евхаристии.

Прежде всего, мы все должны глубоко знать это таинство. Поскольку мы постоянно заняты бытовыми делами, возможно, уже годами мы не читаем серьезных, глубоких книг по теологии Евхаристии; вследствие чего наше понимание тайны становится более размытым, и внутренние мотивировки ослабевают. Всемирный Евхаристический Конгресс в год Юбилея, без сомнения, даст нам новые стимулы, которые мы не должны оставлять только лицам, специально занимающимся этим.

Кроме того, следует вспомнить урок Дона Боско, то-есть, синтез, “великолепное согласие”⁵⁸ между молитвой и апостольской преданностью в “Da mihi animas”. В молитве и пастырской деятельности мы ищем одного: участия в Христовой любви, которое становится возможным благодаря Евхаристии.

Следовательно, важно, чтобы все мы получили возможность благодати этого Юбилея и возвратились к истинным корням нашего призвания и вновь убежденно исповедали ту пастырскую любовь к молодежи, которой отличается наша духовность.

Однако на этом пути мы должны учитывать и избежать риска иллюзий. Слияние труда и молитвы в едином порыве любви к Богу и братьям – это не та цель, которую можно достичь каким бы то ни было путем. Тайна Евхаристии – не только вдохновляющий мотив; более того, это тот непреложный момент, когда, в контакте с сердцем Христовым, формируется сердце созерцателя и апостола. Существует необратимая последовательность между Евхаристией и удачной апостольской деятельностью.

Поэтому было бы наивным предполагать, что мы можем проявлять бескорыстное великодушие в служении молодежи, если мы пренебрегаем глубоким благочестием.Там, где нет глубокой связи с Евхаристией, центром жизни христианина, не может быть ни созерцания, ни апостольской деятельности, ибо они вместе существуют либо вместе отсутствуют.

Спросим же себя, что еще мы лично можем сделать, чтобы не впустую звучали слова Христовы: “Это творите в мое воспоминание”⁵⁹. В сфере личных форм евхаристического милосердия наша традиция предоставляет широкие возможности инициативе каждого из нас; но это вовсе не означает, что от нас требуется меньшее усилие, и что всякое отношение будет одинаково полезным.

Сын и духовный ученик Дона Боско ежедневно умеет найти возможность пребывать в молчании перед Святыми Дарами в традиционной форме “посещения” или иным образом выразить поклонение и общение.

4.5. Путь воспитания с молодежью

Если мы лично и как община будем действительно стараться открыть для себя Евхаристию, то это принесет обильные плоды для пастырской деятельности.

Наше время с его трудностями незаметно заставляет нас по-новому объединить теологические знания, духовную жизнь и пастырскую деятельность.

Благодаря общинным убеждениям и опыту, мы не можем не признать, что пастырская деятельность – это не какая-то более или менее рафинированная технология служения Евангелию: это свидетельство жизни, вытекающее из глубокого общения с Господом. Чем более глубоким и постоянным оно будет, тем более каждое наше слово и каждое действие будет обнаруживать пришествие Царства.

Главное, в чем это будет применяться в пастырской сфере, - это воспитательная община. Более глубокое внимание к Евхаристии приведет к планированию в духе Евангелия. Любовь по-особому видит, оценивает и реагирует на пастырские ситуации и трудности. У нее есть свои глаза, свой разум, свое творчество и свое дальновидение, которое ничем невозможно заменить. Мы знаем все это; и тем не менее, нам постоянно нужно это повторять, чтобы в нашей апостольской деятельности не было таких моделей организации, которые бы не соответствовали динамике и логике Царства.

Евхаристия, например, говорит нам, что христианская община не должна организовывать свой опыт веры по образцам предприятия. Это относится к различным ступеням, начиная от плана мотивировок к действию до стиля отношений; от критериев принятия решений до способов организации отношений; от типа власти до форм экономического управления. У Царства имеется собственная особая динамика и логика. Следует преодолеть искушение считать ее невыполнимой, ибо именно Евхаристия каждодневно помогает нам выполнить ее.

Это указание можно сразу же осуществить, поняв, что только Евхаристия поможет придать особый облик воспитательно-пастырской общине (ПВО), которую мы должны созидать в каждом центре. Формы встречи, совместного участия, совместной ответственности, харизматического воодушевления, внимания Слову Божьему, осуществления евангельской любви, которую мы хотим переживать, могут осуществиться лишь при условии истинного общения с тайной Христовой.

За рамками этого общения не может быть воспитательно-пастырской общины, поскольку за рамками этого общения нет Церкви. Не следует опасаться, что Евхаристия, стоящая в центре ПВО, приведет к каким-либо исключениям или избирательности между нашими воспитанниками и помощниками: мы должны быть уверены, что произойдет совсем обратное. Именно общаясь с Иисусом в Евхаристии, мы научимся открытости со всеми, проявим искренний интерес к тем, для кого человеческий путь и путь веры представляет наибольшие трудности, преодолеем наше внутреннее сопротивление. В мире, где столь огромную важность имеет связь, мы знаем, что лишь общение со Христом по-настоящему помогает нам общаться и быть строителями общения.

С другой стороны, харизматический опыт Вальдокко подтверждает нам, что секрет эффективности пастырской деятельности заключается в истинно евхаристической атмосфере, в которой даже случайный человек, подходя к нам с вопросом не религиозного толка, чувствует, что великодушный и доброжелательный ответ, который он получит, возникает из любви Христовой.

Еще одна область, в которой евхаристическая тайна требует от нас большего внимания и убежденного роста: это сфера наших воспитательно-пастырских путей.

Евхаристия может предложить нам проверить и наши цели, и наши предложения.

В плане целей мы должны вернуться к той цели, которую ставил перед собою Дон Боско: предложить молодежи христианскую святость. Мы знаем, что положение нашей молодежи совершенно иное. Как только мы слышим слово “святость”, в нем нам чувствуется некая абстрактная и наивная оценка вещей.

Однако важно, чтобы нас не обмануло понятие чудотворной святости, которого могут достичь лишь необыкновенные отроки. Перед нашим взором всегда должен быть тот образец юношеской святости, который Дон Боско четко и естественно представлял своим мальчикам в публичных и личных беседах: святость, в которой была великодушная воля, знание Бога и любовь к Нему, посещение таинств, каждодневная забота о собственном росте, неподдельная веселость, служение товарищам и желание жертвовать собою в других естественных для молодежи областях.

В этом и заключаются наши воспитательные цели, ради которых мы жертвовали и каждодневно жертвуем жизнь, поскольку мы убеждены, что даже самые трудные подростки призваны открыть и с радостью познать Бога в своей жизни, и что тому, кто имеет веру, возможно все.

Подростки, посещающие наши центры, должны услышать от нас, к чему они предназначены Богом, каков Его отцовский замысел о них, и чего Ему от них угодно; и мы должны сказать это с любовью и пониманием, и в то же время, искренне и серьезно. Мы стали духовными отцами молодежи для того, чтобы учить их ходить, чтобы указать им цель. Самое прекрасное, что мы можем для них сделать – это научить глубокому общению со Святым Божьим, со Светом, Истиной и Жизнью, и сделать это теми способами, которые предлагают нам любовь и педагогический опыт.

Что касается содержания, нам следует серьезно подумать, не предлагаем ли мы более “вещного”, чем “глубоко личного” христианства.

Апостол Павел, полемизируя с теми, кто старался заниматься внешней деятельностью, предупреждает, что не следует заменять счастливую возможность встретить бескорыстную любовь Господню, средоточие и источник всего, благотворительными инициативами.

В наших центрах нередко встречаются молодые люди, которые охотно уделяют много времени воспитательной работе среди малышей и бедных, и в то же время, не слишком охотно встречаются с Господом в таинствах. Поэтому нам следует призадуматься над тем, какой образ христианства появляется в наших беседах, в наших предложениях и что они видят в нашей жизни.

Не только мы должны провести такую проверку; вся Церковь чувствует в ней необходимость. Многие пастыри и авторитетные лица высказались в этом смысле в последнее время. С другой стороны, один из основных компонентов пути юбилейного года – необходимость вновь открыто для себя первостепенное значение благодати, центральное положение отношения со Христом и основополагающий характер таинственного опыта.

Поэтому мы должны серьезно проверить себя, и уметь преподнести в воспитательной форме благую весть, которая звучит уже две тысячи лет: Слово стало плотью, чтобы даровать нам Свою дружбу.

Здесь невозможно привести примеры по поводу того, каким образом в наших путях воспитания должно быть представлено первостепенное значение благодати. Нам может помочь в этом воспитательный опыт Дона Боско. Среди многих аспектов, упоминаемых им – настойчивое повторение необходимости часто прибегать к таинствам, поскольку это – основная движущая сила на пути благодати и апостольского великодушия; педагогика праздника, когда повседневные обязанности освещаются воспоминанием о моменте долгожданной благодати, дарующей силы; духовность радости, рождающейся из личной встречи с Иисусом. В наших контекстах следует поразмыслить над всеми этими аспектами.

Если мы вновь откроем для себя центральное положение Евхаристии в нашей педагогической и пасторальной деятельности, то мы поймем, что желание стараться о благе других возникает, крепнет и становится истинным только в том случае, если каждый из нас знает по опыту, что Христос принимает его. Именно в этом проявится неизмеримая спасительная любовь.

Третий аспект, на который я хотел бы обратить внимание – важность воспитания корректного совершения литургии. Мы знаем, что в некоторых культурных контекстах литургический опыт может быть чуждым для многих подростков, с которыми мы работаем. С другой стороны, мы знаем, сколь выразителен в своей строгой красоте язык символов и обрядов, и какое влияние он может оказать, если литургия совершается не поверхностно и механически, а выражает истинную веру.

В прошлом педагогика Евхаристии опиралась на многие благоприятные предпосылки окружающей среды. Сегодня нередко нужно воспитывать самые основные отношения и действия: молчание, молитву, пение, хоровые движения, жесты. Не следует недооценивать важность этого фактора, поскольку именно в подростковом возрасте он крайне важен для эмоционального и активного участия в совершении таинства.

Опыт учит нас, что участие в Евхаристии становится легче в том случае, если существуют молодежные группы, которые серьезно заботятся о музыкальном выражении, о хорошем языке, поскольку их анимируют компетентные люди. Если же мы довольствуемся импровизацией, если молодежь вносит в литургию нечто чуждое ее духу, то это лишь развращает их и препятствует созреванию молодежи.

То, что говорится о музыке, относится также и к литургической службе, к чтениям и всем выразительным формам, входящим в Евхаристию и в различные службы общины. Не следует забывать, что совершение Евхаристии – это также педагогика времени и приоритетов; поэтому не следует удлинять второстепенные моменты и сокращать главные.

Особое внимание следует обратить на воспитание внимательного слушания библейских текстов. Евхаристия тесно связана со словом Божьим, и не только в чтении отрывков, но и постоянным упоминанием Писания в текстах из миссала. Невозможно понять этого богатства во время совершения Евхаристии, если не подготовить подростка, по-настоящему введя его в Библию.

Нередко мы слишком многого хотим от Евхаристии, например, чтобы она стала воспитательным и педагогическим моментом. Если этот аспект и присутствует в Евхаристии, то он не стоит на первом месте, вследствие чего желание чрезмерно подчеркнуть его может слишком отяготить обряд и заслонить основное значение таинства.

Если мы позаботимся об этом пути формирования, то Евхаристия действительно станет совершением жертвы Христовой, когда община собирается, чтобы безкорыстно встретиться с Господом, в общении с Ним, уже подготовленная к этому знакомством с Евангелием.

Заключение: “евхаристический” год

Мне запомнилась одна мысль, которую я услышал на конференции по поводу катехизиса и Евхаристии.

Для первохристиан катехизация была постепенным путем к евхаристической тайне, совершаемой общиной. Катехуменов как бы вели за руку к евхаристической тайне, через планомерное объяснение учения и христианской жизни. Крещеные же, которых уже приобщили к Евхаристии, с этой позиции переосмысляли и совершали деяние Божье, как это часто делает апостол Павел. Благодаря этому обогащающему опыту, они лучше понимали, откуда и каким путем они пошли: желание истины и жизни, жизнь и служение Иисуса, Его страсти, Воскресение и дар Духа, старую и новую историю спасения.

С другой стороны, такой путь остается и при совершении Евхаристии нами.

Почему бы нам не делать этого лично и всей общиной? Благодаря этому, наша жизнь посвященных, братская любовь, миссия и наше воспитание осветятся светом и великодушием!

Пресвятая Дева Мария, Богородица, Которую мы не забываем и рядом с Которой мы чувствуем себя каждый раз, совершая Евхаристию⁶⁰, да ведет нас в таком отношении, с которым Она Сама приобщилась тайне Сына Своего, принесшего Себя в жертву ради жизни всего мира: внимание к Слову Божьему, активное участие в жертве Христовой у Креста, любовь к Телу Христову, которое есть Церковь.

Искренне приветствую вас и желаю пройти путь Юбилея, лично и всей общиной, в свете Воскресшего Христа, Который живет и трудится в наших общинах и в каждом из нас.

¹ см. 1Кор 11,24; см. также Лк 22,19 и сл.

² Иоанн Павел II, Tertio Millennio Adveniente, 55.

³ «Eucharistia vero est quasi consummatio spiritualis vitae, et omnium sacramentorum finis» (Summa Th. 3,73,3).

⁴ Эти вводные указания по поводу Евхаристии, которрая стоит в центре Юбилея, с самого начала помогут нам понять, что Евхаристия - а следовательно, и это циркулярное письмо - включаются в этапы празднования нами Юбилея, как предлагалось в ДГС №369 (стр. 48 и след.).

На первом этапе этого пути, совпадающего с периодом Великого Поста, мы углубляем позицию Примирения и обращения. Здесь вам может помочь посланное мною письмо Примирил нас с Собою и дал нам служение примирения (ДГС №369).

Второй этап нашего пути проходит в пасхальный период; его основной аспект - Евхаристия, и он совпадает с проведение6м международного евхаристического Конгресса. Это письмо, Сие есть тело Мое, КОТОРОЕ ЗА ВАС ПРЕДАСТСЯ, в частности,включается в перспективу личного и общинного духовного и апостольского пути, на этом этапе Юбилея, и должно способствовать «убежденному и радостному открытию богатств, которые дает нам Евхаристия, и ответственности, к которой она нас призывает».

Директорам и областным настоятелям предлагаю, прежде всего, призывать в указанный период личные размышления и диалог, а также общинную проверку по предложенным мною пунктам. Вполне можно вспомнить в братском диалоге, при уединении или в общинной встрече те аспекты, которые значатся под №№4.4 и 4.5.

⁵ Устав 88

⁶ Карл Ранер, Educazione alla pietа eucaristica; в: Missione e grazia. Saggi di teologia pastorale, ed. Paoline, Рим, 1964, стр. 291-340, 316.

⁷ см. Ин 6

⁸ Лк 22,19; см. также 1 Кор 11,24.

⁹ См. Ин 13-17.

¹⁰ Лк 22,15.

¹¹ Мк 2,15-17 и парал.; Лк 7,36-50.

¹² Мк 6,34-44 и парал.

¹³ Мф 22,1-14.

¹⁴ См. Ин 6.

¹⁵ Притч 9,1-5; Сир 24,18,21.

¹⁶ См Лк 22,19-20.

¹⁷ Мф 26,26.

¹⁸ Пс 22(23).

¹⁹ Тамже.

²⁰ См. Instructio generalis Missalis romani, n. 33.

²¹ См. Евхаристическая молитва IV.

²² Устав 40

²³ См. Устав FMA 40.

²⁴ См. Ин 14,20.

²⁵ Павел VI, Энциклика Mysterium fidei, 3 сентября 1965, AAA 57 (1965). стр. 764.

²⁶ См. SC 7.

²⁷ ККЦ, 1116.

²⁸ SC 7.

²⁹ См. там же.

³⁰ См. ККЦ, 1397; Мф 25,40.

³¹ Мф 28,20.

³² Иоанн Павел II, Письмо о Поклонении Святым Дарам, 28-05-1996 года, посланное епископу Льежскому по случаю 750й годовщины праздника Пресвятого Тела и Крови Христа, 5.

³³ Там же.

³⁴ 1 Кор 11,23.

³⁵ См. Деян 2,42.

³⁶ См. 1Кор 11,20-34.

³⁷ 1 Кор 12,27.

³⁸ Св. Августин, Речи, 272.

³⁹ Конгрегация Институтов Посвященной Жизни и Обществ Апостолькой жизни, Братская жизнь в общине, 14

⁴⁰ PO, 6.

⁴¹ PO, 5.

⁴² Там же.

⁴³ Устав 11.

⁴⁴ БВ I, стр. 520.

⁴⁵ БВ IV, стр. 456.

⁴⁶ БВ XVII, стр. 272.

⁴⁷ Упреждающая система в воспитании молодежи, Приложение к Уставу, стр. 242.

⁴⁸ М.О. тетрадь I, строки 296-309.

⁴⁹ М.О. тетрадь I, строки 317-320.

⁵⁰ Упреждающая система в воспитании молодежи, Приложение к Уставу, стр. 245.

⁵¹ Ин 17,6.19.

⁵² Ин 3,16.

⁵³ Устав 95.

⁵⁴ Устав 88.

⁵⁵ 1Кор 11,28.

⁵⁶ См. Евхаристические Молитвы (IV, V).

⁵⁷ Устав 93.

⁵⁸ Устав 21.

⁵⁹ Лк 22,19.

⁶⁰ См. Евхаристическую Молитву.

СОВЕРШЕНИЕ ЕВХАРИСТИИ
В НАШИХ ОБЩИНАХ

- Проверка качества -

Дон Люк ван Лоой

Викарий Генерального Настоятеля

В письме о Евхаристии Генеральный Настоятель говорит о том, как она совершается в наших общинах. Он дает советы по поводу того, каким образом можно ее улучшить, и выявляет определенные опасности. В предыдущих номерах Документов Совета публиковались полезные направления, которые и сегодня могут помочь при проверке. Можно посмотреть ДГС 321, Как мы совершаем Евхаристию; ДГС 330 Введение в чтение апостольского послания Vigesimus quintus annus; а также циркулярное письмо дона Эджидио Вигано приведенное в ДГС 324, стр. 40-41.

Цель данной короткой заметки – основываясь на размышлениях Генерального Настоятеля, побудить проверить наш стиль молитвы и, в частности, качество нашей Евхаристии. Полезно будет вспомнить некоторые основные принципы, подумать о тех опасностях, которым мы подвергаемся, и, прежде всего, выявить значение того, что мы делаем, совершая Евхаристию в общине.

— В Уставе и Общих Правилах имеются четкие указания относительно того, какой дух нужно развивать и каким образом переживать различные выражения нашего диалога с Господом (У 85-95)Ю а также по поводу того, чего именно предлагает нам и требует от нас Конгрегация, вместе со всей Церковью и согласно салезианской традиции (П 69-77).

В Уставе говорится о каждодневном совершении Евхаристии в общине (У 88, П 70), которая выражает в совместном совершении богатства тайны (У 88) и продолжается в присутствии Святых Даров в наших обителях (У 88).

— В жизни собратьев и общин заметны некоторые опасности, приводящие к ухудшению качества нашей Евхаристии.

Многочисленные заботы нашей миссии порою заставляют нас действовать быстро и поверхностно; нам нелегко становится обеспечить необходимое спокойствие, чтобы по-настоящему внимательно и глубоко переживать различные моменты. Если соответствующим образом не планируются многочисленные пастырские услуги, предоставляемые нами в религиозных организациях и т.д., они отнимают у собратьев время молитвы и приводят к отсутствию их в важные моменты общинной жизни.

С другой стороны, общественная атмосфера сегодня многое ставит под сомнение, вследствие чего и в наших убеждениях и соображениях могут возникнуть сомнения и неуверенность. Генеральный Настоятель упоминает о неуверенности, излишней спонтанности, спешке, недооценке жестов и символического языка, о “секуляризации воскресенья”.

Что касается того, чтобы верно следовать нормам, то порою возникает опасность неправильного понимания творческих способностей, находя ненужные или недостаточно обдуманные жесты и слова, из-за желания прослыть современными и оказать влияние на слушателей; литургия совершается в неподходящих местах и не создается атмосфера, которая способствовала бы пониманию тайны. Желая приспособиться к чужим традициям и культурам, порою выбирают малопригодные выражения, или же не обращают достаточного внимания на знаки либо используют неподходящие реквизиты. Кроме того, кое-где появилась привычка совершать службу, не надевая литургические облачения, хотя они требуются и для совместного совершения литургии, а некоторые священники вместо того, чтобы совместно совершать литургию, предпочитают участвовать в ней, как верные миряне.

Что касается пастырской деятельности, то, зная, насколько мало зачастую подготовлены подростки в семье или где-либо еще, Генеральный Настоятель предлагает готовить их ко встрече с Христом, и указывает на необходимость воспитывать и привести их к евхаристической тайне, как к источнику жизни.

Учитывая обязанности общин и трудности ситуации, Генеральный Настоятель, подчеркнув важность Евхаристии в “нашей духовности, в жизни общины и в нашей воспитательно-пастырской деятельности”, призывает нас более тщательно заботиться о том, как мы ее совершаем.

— Следующие заметки должны способствовать проверке в общине, напоминая о значении некоторых важных элементов совершения Евхаристии, а также подчеркивая, что салезианский стиль молитвы – радостный, творческий, простой, глубокий, что он соответствует жизни и продолжается в ней (см. У 86).

Указания этой заметки следует рассматривать на теологической основе письма Генерального Настоятеля, включив все это в контекст тайны спасения, данных нам Церковью указаний и исходя из истории и педагогики спасения.

1. Община совершает Евхаристию

Каждая салезианская община каждодневно совершает Евхаристию, “чтобы созидаться во Христе, как братское общение, и чтобы обновить свою апостольскую заботу”(см. У 88). Обычно имеет место сослужение; как указывает Устав, оно особенно подчеркивает общинный характер литургии. Собратья – священники, коадъюторы, клирики – особенно переживают в этот момент общее призвание, а поэтому принимают активное участие в совершении Евхаристии, каждый с учетом своего специфического призвания и полученного служения. Священник, если даже он не руководит литургией, выражает и свидетельствует в общине свое особое отношение со Христом – священником.

Как напоминает Генеральный Настоятель, Евхаристия есть знак глубокого братского общения. В этот момент укрепляется братство и мир, преодолеваются напряжения и мы понимаем общее призвание наших собратьев. Это особый момент нашего непрерывного формирования. Благодаря тому, что мы ежедневно совершаем Евхаристию, наше присутствие людей, посланных Богом к молодежи, становится более достоверным.

Важно, чтобы литургия была хорошо подготовлена и открыта всем. Следует составить расписание таким образом, чтобы все собратья могли принять в ней участие.

Эффективным примером и свидетельством является открытость литургии молодежи и простонародью. Поэтому следует серьезно подумать о возможности участия в нашей общинной литургии молодежи, помощников-мирян, живущих рядом людей. В некоторых случаях весьма полезно приглашать на общинную литургию помощников и воспитанников.

ГК23 учредил “день общины” (см. ГК23, 222). В этот день следует особенно тщательно совершить Евхаристию, укрепляющую отношения с Богом и в общине, а также между собратьями, в общем призвании и миссии. Община совершает Евхаристию в единстве, а это не всегда возможно делать каждый день, по причине множества обязанностей и пастырских служений собратьев.

Еще один аспект проверки касается воскресной литургии в наших общинах. Пастырские обязанности иногда затрудняют планирование общинных встреч. Генеральный Настоятель говорит о тех общинах, которые нашли возможность установить момент молитвы, поклонения Святым Дарам или чтения Слова. Очень важно найти, как лучше всего подчеркнуть значение воскресенья, дня, когда христианская община собирается вокруг Евхаристии.

2. Капелла общины

Евхаристическому собранию нужно достойное место. Обычно именно таковы наши капеллы; однако не всегда имеется возможность принять в них посторонних лиц, поскольку они расположены в доме и пространство их ограничено.

Расположение убранства в капелле, место, акустика, свет, стулья, алтарь и гармоничное расположение предметов вокруг него – все это следует иметь в виду. Постоянное присутствие Святых Даров в капелле – это повод для того, чтобы собратья и молодежь посещали ее в течение дня. Нужно постараться, чтобы в капелле было так приятно находиться, чтобы собратья, помощники и молодежь приходили в нее с удовольствием.

3. Священник и ведущий

Тональность Евхаристии и включение в нее общины во многом зависят от священника и ведущего. Они должны создать атмосферу, в которой присутствующие могли бы переживать тайну.

Они обязаны найти время, чтобы спокойно подготовиться, создать соответствующую обстановку, расположить должным образом все предметы и надеть предписанные облачения. Священник совершает Евхаристию “in persona Christi” и как представитель Церкви; он не должен произвольно выбирать обряд, тексты и выражения. Его должность требует внутренней дисциплины, искренней связи с собранием и свидетельства веры.

Ведущий литургию должен готовиться, занимаясь особо, и должен все расположить (?стр.4, 2 абз. сверху). Ведущий руководит собратьями посредством соответствующих жестов и слов. Следует тщательно следить за тем, чтобы все собратья включались в службу посредством общих молитв, пения и ответов хором. Евхаристия становится более достойной, если время от времени обновляется пение, если в ней присутствуют выверенные жесты, движения и слова. Каждый салезианец должен стараться исполнять роль ведущего литургию.

4. Литургия Слова

Литургия Слова – не введение, а одна из основных частей литургии, поэтому следует относиться к ней с большим вниманием. “Он говорит, когда Церковь читает святое Писание”, говорится в документах Собора, имея в виду Христа (SC 7, 23). Следует слушать Слово в послушании веры (см. Рим 1, 5), как каждодневную духовную пищу. Это слово Божье, взятое из библейских текстов. Община должна принять Слово и созерцать его в молчании, с пением и молитвой. Комментарий в проповеди связан с чтением, чтобы оживить Слово в соответствующем контексте, как личное свидетельство, из которого появляется новая жизнь. Это всегда возвещает Божью инициативу; Он предлагает идти со Христом ради того, чтобы строить Царство.

Следует поразмыслить над Словом; на это отводится пауза молчания, чтобы все могли подумать над чтением и чтобы в них прозвучало “откровение” Слова. Затем община молится, произнося молитвы верных, всеобщие, актуальные, молодежные, творческие молитвы ради Царства.

Слово читают собратья в соответствующие моменты. В день общины полезно подготовить соответствующие моменты и поручить чтение Слова, возможно, несколько изменяя метод “lectio divina”. Таким образом, Слово становится основой, на которой собрат и вся община строят порученную им миссию.

5. Жесты и обряды

Евхаристия должна напоминать о тайне. Там, где недостаточно слова, его подкрепляют жестом, принадлежащим языку молчания. Жесты, педагогика и инициация приобщают к священному. Благодаря жесту, становится выразительным символ; например, жест омовения ног символизирует очищающую силу воды. Различные культуры могут выражать свои чувства через жесты, поведение и различные языки. Поэтому не следует недооценивать важность жестов в литургии, как более полное выражение тайны.

Обряд – это часть жизни каждого из нас; он превосходит свои рамки и помогает нам сохранить равновесие при столкновении с изменчивостью жизни. Благодаря нему, возникает связь с прошлым и его всегда можно по-новому переосмыслить. Не следует пренебрегать простым обрядом, который установился в истории церковного опыта, хотя нужно стараться не скатиться к ритуализму.

Жесты создают атмосферу и соответствующую обстановку, пробуждают все человеческие чувства, вследствие чего он полностью участвует в Евхаристии. Телесная выразительность, физическая сдержанность, поведение и движения обуславливают гармоничное отношение к совершаемой евхаристической тайне.

6. Отношения Евхаристии и пастырской деятельности

В Евхаристии прежде всего выражается “da mihi animas”, поскольку она более всего соответствует спасительному замыслу Христову. Нельзя представить себе Евхаристию в салезианской общине вне рамок пастырского и миссионерского смысла призвания. Таким образом монашеская община и воспитательно-пастырская община приобщается тайне Христовой.

В самом воспитательном плане Евхаристия выражает предложение святости, право на которую имеет всякий подросток. Это образ Церкви; в нем особенно подчеркивается духовное отцовство салезианца. Это момент праздничного общения ПВО!

Педагогика требует, чтобы литургия отличалась религиозной истинностью посредством пения, молитвы, молчания, всеобщего участия, достойного чтения Слова и жестов. Благодаря тому, что мы регулярно совершаем Евхаристию, помощники и подростки привыкают к таинству и к жизни в вере.

Евхаристия должна быть связана с опытом воспитательной общины и с внимательным отношением к местности, где живут собратья, к молодежи и беднякам. Благодаря этому, Церковь становится всеобщей и в ней найдут любовь все.

Предложенные указания, как это было сказано, связаны с письмом Генерального Настоятеля. Внимательно обдумав его, общины должны проверить, каким образом они совершают Евхаристию, учитывая намеченные здесь пункты: ритм, атмосферу, дисциплину, достоинство, влияние на жизнь общины и связь с действительностью. Проверка безусловно выявит множество положительных моментов; окажется также, что следует исправить некоторые аспекты и обновить наше отношение к Евхаристии, чтобы в нем повседневно выражалась и обновлялась наша жизнь монашествующих апостолов.

3.1. ПОСЛАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО НАСТОЯТЕЛЯ МОЛОДЕЖИ М.С.Д.

Текст послания Генерального Настоятеля молодежи М.С.Д., переданный из Колле Дон Боско 30 января 2000 г. во время проповеди при совершении Евхаристии.

Милые ребята, собратья и сестры Салезианской Семьи, друзья!

1. Я обращаюсь к молодежи М.С.Д. во всем мире из Колле, где все говорит о Доне Боско, в день праздника, посвященного ему, в этот юбилейный год, разделяющий два тысячелетия, в обновленном храме, чтобы все мы еще искреннее встретились с ним.

Первое, что я хочу сказать вам: “Радуйтесь всегда в Господе” (Флп 4, 4). Отмечая день памяти Дона Боско, мы всегда слышим эти слова; но сегодня они звучат еще сильнее и убедительнее.

“Господь близко” (Флп 4,5). Точнее, Он здесь: Он шел с людьми до этого 2000 года, и сегодня Он тоже с нами, с нами по-особому, с момента Воплощения Своего Сына.

Радостное пение приветствовало рождение Иисуса, отмечающее начало нашей эры. Радостной вестью была Его Пасха, победа над смертью и гарантия избавления от всякого зла.

Радость и веселье наполнили собою и жизнь Дона Боско, с первых его лет, проведенных здесь, в труде, желании учиться, среди материнских забот Матушки Маргериты и в кампании своих сверстников.

Радость всегда вызывает благодарность и вытекает из нее, ибо жизнь –это дар любви с начала до конца. Так говорит история: великая мировая история, которую освещают святые и мудрые люди, мужественные свидетели и люди, в тишине творящие добро; и маленькая история, наша личная история.

В течение этих двух тысяч лет, прошедших с момента Воплощения, не перестает звучать любовь Божия, воплотившаяся в многих людях, кто во имя Его трудился над спасением и цивилизацией.

Собравшись здесь, мы, салезианская молодежь, не без волнения, с радостью и благодарностью, отмечаем два века салезианской истории! Здесь в 1815 году родился Джованни Боско. Сегодня, глядя в мир, окружающий нас, мы видим целую сеть центров, которые возникли во имя него, и множество молодежи, нашедшей в них дом, дружбу и призвание в жизни.

Но вспомните, как я сказал вам, хотя бы кратко, вашу юную жизнь. И вы почувствуете, что радость и благодарность появятся, как из внутреннего источника: ибо у вас есть жизнь, ибо вас научили с радостью встретиться с Иисусом, ибо вы получили дар христианской веры, ибо вы можете свободно выразить ее с присущей вам живостью в церковном общении.

Сколько раз вы радовались и благодарили Господа за любовь ваших родителей и за готовность ваших воспитателей помочь вам; и сколько раз вы радовались тому, что вас так много, что вы можете дружить между собой, делиться планами и вместе участвовать в совершении истинной и искренней Евхаристии!

Вы – главные действующие лица в этой прекрасной истории, великой и личной; но у истоков ее стоит Иисус. Вместе со многими другими людьми вы разделяете стремление к свободе, к человеческому достоинству, к братству и миру!

Сегодня Дон Боско в этих местах, которые видели его ребенком, просит вас открыть и пройти по тем путям, которые приведут эти стремления к полноте радости.

2. В начале юбилейного года открывается дверь; нам предлагают войти в нее: это знак, что за нею что-то есть. Через открытую дверь мы входим в Храм, туда, где ясно ощущается присутствие Божье. Мы входим также в собрание христианской общины: она вместе вспоминает чудеса, сотворенные Богом; величит славу Его; благодарит за Его милосердие и черпает у Него силы, чтобы служить человеку.

Дверь имеет и более личное значение, касающееся каждого из вас: через нее в наше сердце, в наши планы, в наши блага могут войти Бог и братья.

Пусть остается открытой наша дверь, как дверь у Девы Марии: Она приняла желание Господа и сказала: “Се, раба Господня” (Лк 1, 38); и, тронутая нуждой родственницы Елизаветы, ради нее “с поспешностью пошла в нагорную страну” (Лк 1, 39); выказала свое внимание на свадьбе в Кане Галилейской, дабы продолжался праздник (см. Ин 2, 3.5); у креста с материнской любовью выслушала слова Иисуса, поручившего Ей всех нас: “Жено! Се, сын Твой” (Ин 19, 26).

Но дверь может остаться запертой, ибо люди прилепляются к имуществу (см. Лк 18, 22-23); ибо в жизни царит беспорядок (см. Лк 12, 29); ибо шум и рассеяние не дают понять, что происходит вокруг нас (см. Лк 12, 56); ибо честолюбие мешает творить дела милосердия (см. Лк 14, 7-14).

Отсюда, где Дону Боско приснился сон, перевернувший всю его жизнь, он говорит вам: Откройте свою жизнь великой мечте Бога, Его замыслу святости о каждом из вас!

К этой цели призывает вас Папа на ближайший Всемирный День молодежи: Милые молодые люди… на всех континентах, не опасайтесь стать святыми нового тысячелетия! Старайтесь созерцать, любите молиться; будьте последовательны в вере и великодушны в служении братьям, будьте активными членами Церкви и творцами мира (Послание, 3).

Пусть ваша цель будет никак не ниже!

Верьте в благодать Божью, в то, что Его предложение дарует вам радость, верьте в обитающий в вас Дух. Вы – не первые, кого привлекло желание святости: это отличительная особенность того движения, которому вы принадлежите. С самого начала оно существовало благодаря чувству Бога и безграничной любви Дона Боско и Матушки Мадзарелло. Следуя им, молодые люди также сумели поразительно слить юношескую живость с великодушным ответом Богу.

В этом месте еще не изгладилась память о том сияющем дне, когда Иоанн Павел II канонизировал Лауру Викунья посреди пения и рукоплесканий молодежи.

3. Какою же дверью войти, чтобы исследовать эту чудесную жизнь по замыслу Божьему?

“Я есмь дверь” (Ин 10, 7); так сказал Иисус. И мы можем войти через Него, не опасаясь иллюзий или обманов в тайне Божьей, в братской любви, в истинной жизни.

Таков опыт всех, доверившихся Ему, особенно самых близких, любящих учеников. Как говорится в Евангелии, двое из них, очарованные Им, пошли вслед за Ним. Обернувшись к ним, Иисус спрашивает: “чего вам надобно?” Но еще до того, как они ответили Ему, Он, угадав, что они желают следовать за Ним, сказал: “пойдите и увидите”.

Пойди и увидишь! Эти слова обращены и к нам; Он предлагает узнать Его получше, дружить с Ним, деля с Ним досуг, жизнь, труд и общество. Это призыв вместе с Ним сохранить обещание любви, чтобы оно стало источником света и мужества.

Дверь ведет нас к пути любви, который идет все дальше, выше: “Я есмь путь, и истина, и жизнь” (Ин 14, 6).

Уповая на Бога, и понимая приказ нашего отца и наставника Дона Боско, на пороге этого нового тысячелетия я призываю вас, молодежь Салезианского Молодежного Движения, и даю вам наказ: идите далее.

Не останавливаясь на поверхности повседневного, старайтесь в глубине его открыть замысел, который имеет Бог на вас с начала времен.

Идите далее личной выгоды, внимательно слушайте мольбы, звучащие вокруг вас: дарите доброе слово, дружеский взгляд, сильную руку.

Идите далее вашей национальности и вашей культуры, взращивая семена того всеобщего братства, которое умеет признать ценности другого, ибо исходит от Отца всех людей.

Идите далее мирного, порою нудного, довольства потребительскими привычками, и неустанно стройте видимую солидарность.

Идите далее личного видения, личной компетентности, сколь бы дорого она вам ни доставалась, далее вашего законно нажитого богатства, и с любовью делитесь имуществом с теми, кому они нужны.

Идите далее истин разума и науки, чтобы разгадать тайну, скрывающуюся в действительности, с сыновней радостью узнавая следы Бога Творца, силу Христа Воскресшего и присутствие оживляющего Духа.

Даже в своем религиозном опыте идите далее обязательств, пустых ритуалов; не ищите немедленной эмоции, но с верой войдите в великое общение Церкви: совершайте Пасху Господню в жизни, и с нею – победу добра над злом.

Идти далее – это всего лишь верить и принимать евангельскую логику великодушия и созидания, о которой говорится в евангельских блаженствах: “дабы нашим было Царство Небесное… дабы наследовали землю, дабы нареклись сынами Божьими, дабы велика была наша награда на небесах” (см. Мф 5, 10.12).

Этот призыв громко звучит в этих родных местах Дона Боско; они как раз и называются Холмом Молодежных Блаженств, ибо напоминают его великое желание: “Я хочу, чтобы вы были счастливы во времени и в вечности”.

4. Идти далее – это значит также преодолеть географические границы. Более, чем когда-либо, Царству Божьему нужны открытое мировоззрение и великодушные сердца, которые бы чувствовали и трудились в масштабах всего мира. В одном знаменитом сне Дон Боско воображает, что он находится здесь, в Колле, и видит широкое поле своей миссии: весь мир! Этот миссионерский порыв, характерная черта всякого последователя Дона Боско, молодого или взрослого, 11 ноября этого юбилейного года будет особенно подчеркиваться тем, что мы отправим “чрезвычайную миссионерскую экспедицию”, чрезвычайную по количеству миссионеров и по странам назначения.

Как и первая группа миссионеров, куда входили смелые, великодушные молодые люди, выросшие среди опыта оратория и молодежных групп, которую отправил сам Дон Боско 125 лет тому назад, так же и эта группа отправится от алтаря Девы Марии Помощницы Христиан, по всем направлениям.

Призывают и вас. Вас представят несколько миссионеров. Но у всего М.С.Д должна быть миссионерская душа. Несите же повсюду радость и закваску надежды Чувствуйте, что вы посланы стать знаками и выразителями Божьей любви, оживлять человеческую жизнь в городах и деревнях, возвещать Слово Божье другой молодежи.

Так любовь воплотившегося Бога продолжится в вас и через вас. Вы знаете, что в Воплощении – источник салезианской духовности. Это –главное, чтобы стать “знаками и выразителями Божьей любви”. Отсюда начинается первый шаг к брату, участие в пути человека в истории, в непосредственной личной встрече с теми, кто рядом с нами.

Именно Воплощение открывает ценность ежедневной жизни; она состоит из кратких моментов, соединяющихся в единое целое, и раскрывающих присутствие Божье. Так же через последовательный ряд дней, в простых и чрезвычайных событиях от рождества до воскресения воплотился божественный свет Христов.

5. Это нелегкая, но необычайно интересная задача; и у вас здесь много указаний, сил и товарищей в вашем пути.

Европейская встреча, которую вы провели всем Салезианским Молодежным Движением в августе прошлого года здесь, в Колле, и другие встречи на разных континентах, оказались значительными этапами этого пути, которым предшествовали учеба и поиски, молитва и праздник.

Сейчас вы ждете встречу ваших представителей на всемирном Форуме, который состоится непосредственно перед Всемирным Днем Молодежи. Разумеется, вы, вместе с тысячами других молодых людей, вблизи или вдали, будете участвовать в этом Международном Дне и во встрече молодежи со Святым Отцом Иоанном Павлом II.

В этот святой год вы сможете передать ваш опыт многим другим молодым людям и распространить духовность Дона Боско среди молодежи.

В этом, как и у Дона Боско, у вас будет Матерь и Помощница – Дева Мария. Не отрывайте взора от Нее; слушайте Ее, когда Она говорит: “Что Иисус скажет, делайте” (Ин 2, 5). Молитесь Ей с сыновней верой, дабы Господь воздвиг среди молодежи великодушные души, которые ответили бы “да” на Его призыв.

Вместе с Иоанном Павлом II я поручаю Ей вас, и вместе с вами, поручаю Ей весь молодежный мир, дабы, привлеченные, воодушевленные и водимые Ею, они могли стать новыми людьми в новом мире: мире Христа, Наставника и Господа (см Juvenem Patris, 20).

3.2. ПОСЛАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО НАСТОЯТЕЛЯ САЛЕЗИАНСКОЙ СЕМЬЕ

Текст Послания Генерального Настоятеля Салезианской Семье, переданный из Собора Девы Марии Помощницы Христиан в Турине 31 января 2000 г., во время проповеди при совершении Евхаристии.

Мы уже вступили в юбилейный год, соединяющий два тысячелетия памятью неповторимого события благодати – Воплощения Слова в истории нашего мира: Господа Иисуса, рожденного Девой Марией. В Нем и через Него мы стали детьми Божьими, Его семьей; в этом достоинстве мы идем ко встрече с Отцом и несем в душе мечты и страхи, надежды и волнения, радости и страдания.

Мы услышали и усвоили призыв обратиться умом и примириться сердцем. Нас особенно касается призыв Папы: “Каждая монашеская семья должна хорошо пережить Юбилей, в сердечной чистоте обращаясь к духу Основателя!”

Следовательно, для нас юбилейные празднества означают творчески обновить верность Дону Боско, его духовности, его миссии. Во время “салезианского” святого года мы должны ярко пережить и с энтузиазмом передать тот жизненный опыт, принципы деятельности, духовные черты, которые привели Дона Боско и Матушку Мадзарелло к святости.

Святость: вот из какого источника сил “берет свое начало широкое движение людей, кто различным образом трудится во спасение молодежи”: Салезианская Семья. Не следует думать, что она возникла в результате блестящей организации или отточенной технологии объединения людей. Ее воздвиг Дух, и живет она Духом.

Сегодня, в праздник памяти Дона Боско, в начале нового тысячелетия, из этого собора, который можно назвать центром, излучающим дух Дона Боско в мире, я хотел бы обратиться к этой семье с посланием – программой и путем роста.

В только что закончившемся веке Салезианская Семья пережила настоящую весну: она разрослась и стала могучим, ветвистым деревом, истинным даром Божьим Церкви и миру. К начальным группам, которые воздвиг и развил Дон Боско, под действием Святого Духа присоединились другие группы; своими специфическими призваниями они обогащают общение и расширяют салезианскую миссию.

Семья увеличилась; увеличился труд выполненный и только еще намеченный; беспредельно расширилась область деятельности на благо большого количества молодежи и взрослых.

Одно осталось неизменным: страсть к воспитанию, особенно – беднейшей молодежи, которым мы помогаем осознать свое человеческое достоинство, ту ценность и те возможности, которые имеет их жизнь для Бога и для мира.

Da mihi animas! Мы уже усвоили этот девиз Дона Боско. “Дай нам души”. Мы смотрим на них, на их духовный облик, и хотим заниматься ими, пробудить в них призвание детей Божьих и помочь им воплотить его посредством Упредительной Системы, то-есть, с помощью разума, религии и доброжелательности.

Если мы переживем этот святой год так, как следует прожить салезианцам, то его будет характеризовать та горячая и деятельная любовь, которая сделала Дона Боско образом Иисуса Доброго Пастыря, которого узнавали подростки и беднота его времени. Сейчас, в XXI веке, мы, Салезианская Семья, призваны уподобить наше сердце, бедное и порою грешное, Сердцу Иисусову, в котором Бог показал Себя миру, как податель жизни, дабы человек был счастлив.

Если мы посмотрим на непосредственное и отдаленное будущее в свете этого предложения воспитательной любви, то увидим, что, для того, чтобы лучше действовать на пользу человека, следует укрепить то качество, которого требует расширившийся и объединенный мир, сложное гражданское общество, которое воспитывает и прославляет Церковь: прочное общение. Оно должно выражаться в возрастающих рабочих качествах: в общении для молодежной миссии. Другими словами: действовать и сотрудничать, как Салезианская Семья.

Салезианским Сотрудникам Дон Боско говорил: “Слабые силы, ьбудучи объединены, становятся сильными; и если взять одну веревку, то ее можно легко разорвать, а соединив вместе три или больше, разорвать их становится куда сложнее”.

В мире, жаждущем единства и, тем не менее, нередко способствующем разделению, в мире, советующем прибегать к совместным действиям и в то же время, своим законом выбирающем конкуренцию, мы хотим предложить знак, который для нас является источником радости, придает нам эффективности и распространяет вокруг нас мир, согласие и примирение.

Тка мы поможем выполнить желание и молитву Иисуса. В ту ночь, когда Он был предан, Он просил у Отца самый дорогой дар – единство своих учеников, Церкви: “Соблюди их во имя Твое, чтобы они были едино, как и мы” (Ин 17, 11); “Да будут все едино; …да уверует мир, что Ты послал Меня” (Ин 17, 21). Незадолго перед этим Он учредил таинство Евхаристии, дабы в течение веков оно обхединяло Его рассеянных детей, собирало Его семью.

Наш союз – не просто какой-то союз. Мы треубем не только дисциплины всего организма. Это – семя полной радости, ожидающей нас в союзе с Богом, и секрет нашей плодотворности.

Мы понимаем, что для нас означает жить в общении духа и действовать в единстве намерений, если посмотрим на Троицу, Отца, Сына и Святого Духа. После пройденного в течение трех лет пути, Юбилей требует от нас поразмыслить над полнотой этого чуда, во славу Святой Троицы (см. TertioMillennio Adveniente, 55).

Отец напоминает нам о сердечной полноте: вследствие нее члены и группы Салезианской Семьи принимают и узнают друг друга, как братья и сестры, как люди, любимые Им, которых Он лично призвал трудиться на ниве Своей ради единой цели. Скудость человеческого сердца может воздвигать преграды, создавать расстояния и разделения, искать первых мест в Царстве Небесном, как некогда делали апостолы. Порою это же бывает следствием наших страхов или недостатка самого единства с другими. Как и сердце Отчее, наше сердце означает истинную и глубокую любовь к молодежи и к тем, кто отдает им жизнь. Она выражается в сердечности, в признательности за то, что может и хочет дать каждый из нас.

Святой Дух указывает нам вторую позицию, необходимую для того, чтобы создать семью: умение с радостью и благодарностью принять различия. Дух проявляется во многих языках, в различных харизмах, в разных членах одного тела. Среди миллиардов человек каждый по отдельности создан, как сын Божий. Дух не повторяется, не дает серийного производства.

Дон Боско был непревзойденным в умении проявлять единство в различии типов и темпераментов, условий и способностей. В его время такая чувствительность не была столь важной. Сейчас она стала одной из основных трудностей для воспитателей и пастырей для человеческого общежития, для церковного свидетельства и для Салезианской Семьи.

Различия означают – обилие отношений, разнообразие сил, плодородие полей и, следовательно, бескорыстные творческие способности. Какие неоценимые возможности диалога, обмена духовным и воспитательным опытом могут дать Салезианской Семье мужчины и женщины, жены и дети, молодежь, взрослые, пожилые люди, рабочие, профессионалы или студенты, люди различных народов и культур, в полноте сил, или испытываемые болезнью, святые и грешники!

Разумеется, единство между различными особями – это не природный факт; но именно ради того, чтобы у нас были силы преодолеть инстинкт самоутверждения, Иисус и молил Отца: “Да будут все едино!” Святой год и призывает нас к этому обращению.

Господь Иисус, Сын, ставший нашим товарищем по путешествию, Который примиряет все сущее на небе и на земле, соединяя их в Боге, указывает нам на третий момент: желание идти вместе к общей цели, вместе придти в Царство, которое отнюдь нельзя назвать эфирным пространством; образовать узнаваемую общину учеников, принимающих вместе Его мандат: “Идите по всему миру”.

Салезианская Семья должна стараться вместе укрепить свое присутствие в обществе и усилить свою воспитательную деятельность: существует молодежная проблема; кроме того, нужно охранять жизнь; нужно бороться с различными формами бедности; нужно укреплять мир; нужно добиться осуществления провозглашенных прав человека, и нужно познакомить всех с Иисусом. Все это заставляет нас смотреть, размышлять, вести диалог, учиться, вместе молиться, чтобы найти путь, который мы должны пройти в духе общения. Это знак любви, которого ожидает молодежь, и конечно же, они почувствуют его влияние и благотворную силу.

И, наконец, мы должны помнить, что не бывает истинной семьи, если нет матери. У нас есть мать. И это ясно говорит вот этот собор. Именно Она, Дева Мария, подсказывает нам еще одну черту нашего рабочего общения. Это черта Магнификата: надежда, переживаемая в радости труда, благодарения и ожидания.

На этот раз нам указывает самая младшая группа Салезианской Семьи. “У нас святость заключается в том, чтобы всегда веселиться!” писал Доменико Савио, выражая таким образом в простых словах библейскую тему и ту черту духовности, о которой можно было бы написать длинные сложные трактаты. Салезианская веселость, пронизывающая жизнь в наших центрах, освещает также и наши межличностные отношения, заставляет нас планировать великодушно, побуждает действовать с верой и оптимизмом, радуется полученным результатам и всегда ожидает тех, кто придет потом, чтобы сообща приветствовать их.

“Местечко в раю все уладит”. Источник спокойствия и веселости Салезианской Семьи – во взгляде, обращенном к небу; в уверенности, что Бог присутствует в нашей личной и мировой истории.

В последние минуты жизни Дон Боско повторял тем, кто находился рядом с ним: “Любите друг друга, как братья, помогайте друг другу и переносите друг друга по-братски”.

Как Салезианская Семья, мы хотим постараться соединить все веревочки, из которых мы состоим, переживать единство, как евангельскую ценность и как стиль работы ради молодежи. Мы хотим усвоить завещание Иисуса, которое повторил Дон Боско: “Да будут все едино, дабы поверил мир”.

В первые дни этого юбилейного года отдадим это намерение в руки Девы Марии, Которая была нам дарована Наставницей доброты и мудрости, чтобы смотреть, чтобы любить, чтобы действовать.